Боже, я забыла что на самом деле интересно! Я отвлекаюсь и сбиваюсь с пути. Но снова и снова возвращаюсь туда. Такие фильмы как "Сделано в Дагенхем" напоминают мне чего я на самом деле хочу.
Ради бога, мой кумир Маргарет Тетчер, с ее выдержкой и отвагой. А еще моя преподавательница по философии. Если в моем институте что и было впечатляющим, так это она.

---

Вау, я нашла интересный кросовер по Хобиту и Шерлоку. Мне определенно понравилось.

Название: (Не) Хоббит, или Кажется, только туда
Автор: desterra
Summary: Серия связанных между собой драбблов о жизни Бильбо Бэггинса (Джона Уотсона), человека (не хоббита), и его приключениях с Шерлоком Холмсом (человеком и следопытом) в ожидании Торина Дубощита (если повезёт). Бильбо Бэггинс обменивает свою жизнь на жизни Торина, Фили и Кили. В истории Средиземья нет больше такого хоббита, зато в Лондон приезжает доктор Джон Уотсон. Вернуться домой Бильбо (Джон) сможет лишь в том случае, если за ним придёт тот, кто...

Ссылка вот archiveofourown.org/works/685810/chapters/12682...

@темы: Хоббит, понравилось

---

Я должна это прочитать

08.04.2013 в 13:41

Пишет  шерстяная грудь Тернера:

(с)

К этому шикарному арту есть потрясающий забугорный фик *г*

There was a dark shape in his dreams that night, a thing golden, bright and dark all at once, a thing that smelled of blood and iron, and moved like a lion tracking its pray. It smiled, and called his name, a hand reaching toward his face before grabbing him at the throat and squeezing tight, and...
***

more

The shape was back as soon as he closed his eyes. Where before it had been a cloud of shining darkness with, somewhere, a smile and a grasping hand, the thing now had arms and legs and a familiar form.

“Who are you?” Fili asked, his voice weak with terror. “What are you?”

“I am what you can never be,” came the answer, and there was something familiar in its tone and rhythm. “I am everything. I am the end.”

“What end?”

“Yours, of course,” the shape replied, its smile turning predatory as it launched itself toward, its teeth starting to sink into the prince's neck, its nails clawing his arms, its eyes...
***
The golden shape was there again. It was smaller than an elf or a man, but much sturdier and when it moved, Fili was sure to have seen it before, somewhere.

“What do you want from me?”

“Everything. You are mine. You shouldn't have come so close. You are mine, like all the others were mine. But you will be so much more interesting. The others were alone. You aren't.”

“What do you mean?”

“They smell like me. Iron and blood. Murder. And since they are yours, they will be mine. I shall make such great thing once I have you.”

“You'll never have me!” Fili yelled, looking around for a way of escape. There was none. Nothing but emptiness all around, and the golden shape before him, shining darkly, smiling.

“I already have you, little prince. One more night, and then you're mine. But you have to stop him. The creature will try to leave. Stop him. Promise to stop him, and I shall not hurt you too much tonight.”

“What creature?”

“Promise. Remember the pain. Remember what I can do to you. And ask yourself: if someone has to be hurt, and you have a choice, why keep the pain to yourself? That creature is nothing to you, and it is a thief, a traitor. Destroy it. Be mine. And then the pain will stop. You shan't hurt ever again. Just kill the thief, before it's too late, before he leaves with his loot. If he leaves the mountain, you will die, and hurt like never before. It's the creature's life against yours. What is he to you?”

The golden shape had moved closer to Fili, roaming its hands all over him. It made him sick, the feeling worse than any unwanted touch in his life, as if it weren't his body that was violated, but his very soul, as if the shape could touch the most intimate parts of his brain and heart. He would have done anything for it to stop. The shape was right, and if anyone had to suffer, it might as well be someone else, someone who wasn't him, someone who was...

“Bilbo,” he whispered. “You want me to kill Bilbo?”

“It's you or him. One of you must suffer, one of you must die. Which one will it be?”

“I don't know,” Fili whimpered as the creature's hand dug into his chest and clenched on his heart. “I don't know, I don't...”
***
“Enough,” the golden shape growled menacingly. “I gave you time to decide. If you are not with me you are against me. I will hurt you, little prince. The spiders' poison is nothing compared to what I can do to you. I know you. I am you.”

Fili gasped in horror. The golden shape had changed again, and it now wore his face like a cruel mask, a sadistic grin deforming his lips. Fili tried to yell, to call for help, but no sound came out of his mouth.

“Your voice is mine now,” he heard the thing say, sounding exactly like him. “You are mine. But here is your last chance, your last choice. Agree to kill the creature, and I shall never hurt you again. Refuse and pain will be your reward. What shall it be?”

Fili shook his head, and tried to grab one of his swords, but the golden monster laughed, a blade in each hand.
“Looking for something, little prince? You forget these are mine now. I am you, after all, and you are nothing. But that can still change. Agree to kill the thief. If not for your sake, then for your brother's. I intended on going after him next. He wouldn't be as much of a distraction as you are, and his lover is far less interesting than yours. Yours smell of blood and iron. They smell of power and murder. I shall enjoy their company so much, few dwarves are naturally to my taste, and yet here they are. Your brother and his little pet don't compare to that, but for the sake of finishing my game with your house, I think I'll make him my toy too, unless...”

Fili shook his head again, falling to his knees. It wasn't fair. Choosing between Kili and Bilbo, it wasn't fair, because it wasn't a choice at all. The hobbit had helped and saved them too many times to count, but Kili was his brother. It wasn't fair. He had no choice. He would...
A light in darkness

Параалрдооаавыаройцукенггшщщзх!!!!!!!!
Я тут слегка кончился как личность

Обзорам

[L]шерстяная грудь Тернера[/L] <a href="http://djoker-v-kolode.diary.ru/p186983431.htm">постит арт</a> и отрывки из англофика к нему

---

Посмотрела "Призрачный выпускной". Мне понравилось, хотя ожидала худшего впечатления.

Персонажи:
Анхела — типичный «ботан». Всегда была старостой класса, и училась на отлично. Мечтала участвовать в школьном хоре, однако не могла этого сделать из-за запрета родителей.
Незавершенный поступок: В день смерти получила по ошибке письмо от парня Мариви, которое не передала ей из-за личной ссоры. Кроме возврата письма, спела на концерте в честь Дня Основателя, чем осуществила свою мечту.

Хорхе — спортсмен и мачо. Задорный парень, всегда пользовался определённой популярностью у лиц противоположного пола, однако не имел постоянной девушки из-за тонкой душевной структуры.
Незавершенный поступок: Спасает влюбившуюся в него Эльсу от самоубийства, убеждая её в том, что жизнь прекрасна и достойна того, чтобы её прожить. Обещает ждать её.

Мариви — распутная девушка, успевшая забеременеть ещё в школе. Очень любит своего парня Чему.
Незавершенный поступок: Получает от Анхелы письмо, в котором узнаёт, что её парень Чема её бросает. Впоследствии узнаёт, что глава родительского комитета Хосе Мария Отеги — и есть её Чема. Изменяет своё отношение к нему, благодаря чему получает возможность пойти «дальше».

Дани — хулиган и «крутой парень». Имеет способности к обучению, однако дух бунтарства перевешивает в нём всё.
Незавершенный поступок: Признаётся, что именно он устроил роковой поджог школы, в котором они все и погибли, чем проявляет определённое мужество, так как он очень боялся пойти не «туда», а в худшее место. На концерте в честь Дня Основателя выставляет дураком Отеги.

Пинфлой — пьяница и прожигатель жизни. Любит Майкла Джексона. Умер пьяным, и вынужден находиться всегда в таком состоянии.
Незавершенный поступок: Очень хочет попасть в клуб «Пача». Попав туда, осознаёт никчёмность подобного времяпровождения, обещает никогда больше не пить.

Но конечно же меня не могло не унести на волне очередной идеи. Допустим, если они не исчезли неизвестно куда, а попадают в Призрачную канцелярию. И вот тут, сюрприз-сюрприз, никуда "туда" они не уходят. Если ты призрак, то ты призрак и будешь жить так. Ребята узнают, что существует как бы параллельно два мира: живых и мертвых. Призраков мало, живые редко становятся призраками. Механизм превращения неизвестен. Ребята закончили школу и теперь их ждет колледж либо они могут пройти курс обучения на месте и начать работать. Масштабы призрачного общества поражают. Есть школы, компании, где работают мертвые. Там не только призраки, но и живые. Некоторые из них видят своих мертвых коллег, другие общаются через переписку.
Узнав про способности Модесто его тут же вербуют в школу "для одаренных детей". Там среди призраков есть и дети со способностью Модесто.
Анхела начинает встречаться с Дани. Хорхе в последствие станет работать в паре с Эльсой, которая станет оперативником Призрачной полиции, расследующей дела в которых замешаны призраки. Мариви будет искать возможность родить и найдет ее. Она вселится в роженицу, которая решила оставить ребенка, и будет рожать вместе с ней. Ее ребенок окажется в теле новорожденного. Два станут одним. Ребенка из больницы заберет ПрК (Призрачная Канцелярия) и он будет рости там. К счастью, он будет видеть призраков, что несомненный плюс для корпорации и для Мариви в частности.
Жизнь ребят в этом новом почти обычном мире. Их отношения, их дальнейшее развитие как личностей.
Кстати, то, что призраки не могут уйти от места своей смерти связанно с запретом наложенным ПрК, для того, что бы обезопасить людей. Некоторые призраки далеко не добрые ребята, иные обозлившись тоже начинают мстить и убивать невинных. Блоки ограничивают их свободу. Выполнение последнего невыполненного дела - это ключ, для открытия блока. Значит, что объект достаточно вменяем, что бы освободиться. После чего они доставляются в Канцелярию (или, что-то вроде того).

---

02.04.2013 в 11:20

Пишет  Король-под-горой:

Я просто не могу, не сделать перепост.
Получил я эту ссыль, блягодаря  Кышь, которая написала у себя:

Нашла прекрасный текст про гномов)
искала я что - срок взрослени я гномов, в каком возрасте они начинают считаться взрослыми.
А нашла вот это tolkien-study.ru/index.php/essays/217-mary-dwar...
и вот это особенно - Для гномов характерны яркие чувства (скорее, даже страсти), и эти чувства весьма часто перевешивают рациональность. А если учесть долгую гномью память и характерное постоянство, то чувства гномов похожи на разогнавшийся под горку локомотив: даже если смысла двигаться дальше нет, он будет нестись на всех парах, пока не кончится топливо.

Естественно я полез читать и сюда приволоку пару занятных фраз:
Это статья Мари (Мария Коновалова). О гномах.
Гном - малорослое, упрямое, склочное, но где-то внутри добродушное существо. Он состоит из пяти частей: бороды, топора, брони, ворчания и инженерной мысли. Топор можно заменить на ружьё, кирку или другое орудие труда, а остальное - части необходимые.
«Мир фантастики», июнь 2005

Еще одна потрясающая фраза из статьи: Есть у меня мнение, что для того, чтобы устроить массовые гуляния, гномам нужен не календарь, а только повод.
И еще:
Что касается морального кодекса гномов, то нам известны следующие правила:
Гномы не прощают. Обидчикам они жестоко мстят, и если нет возможности отомстить сразу же, то гномы готовы ждать удачного случая столетиями. Однако у этого правила есть и оборотная сторона: многие гномы вспыльчивы и легко поддаются даже на примитивную провокацию.
Гномы не предают. Если у гномов есть союзник, они будут верны ему до самой Дагор Дагоррат. Однако, если речь идёт о сотрудничестве между отдельными поселениями, то союзники гномов Мории не будут таковыми для гномов Синих гор, пока не докажут, что синегорские гномы тоже могут получить пользу от такого союза.
Гномы поддерживают друг друга. Связь между поселениями гномов поддерживается по возможности регулярно, и даже если она прерывается, гномы всегда придут на помощь родичам, если получат такую просьбу.
Гномы не доверяют чужакам. У гномов множество тайн, которые доступны только гномам; у этого народа даже используются двойные имена – под одним их знают люди, а под другим – гномы. У гномов есть множество способов сокрытия информации от других народов: собственная сложная пиктографическая письменность, кхуздул, тайный язык знаков иглишмек, лунные руны. Гном никогда не откроет чужаку ни один секрет, и далеко не всё он будет готов рассказать даже своим друзьям из людей или эльфов.
Гномы не выдают секретов. Множеством знаний о подземном мире Арды обладают гномы, и никто не может сравниться с ними в большинстве ремёсел – в частности, ещё и потому, что они не раскрывают секретов своего мастерства. Даже под пытками гном не выдаст того, что должно остаться тайной.
Гномы не забывают. О дурных и хороших поступках гномы помнят вечно, передавая эту память из поколения в поколение. Так же крепко хранятся и традиции – кхуздул с самого сотворения гномов остался таким, каким был, и сказания гномов не менялись тысячелетиями. Многие вещи, не связанные с окружающим миром, гномы делают так, как делалось встарь.
Гномы не подчиняются и не сдаются. Только безумного гнома (каких крайне мало) можно захватить в плен живым. В Первую эпоху гномы презирали карликов и считали их бесчестными именно за то, что те готовы были сдаться на милость победителя, лишь бы остаться в живых.(с)

Про войну:
Гномы считаются одной из самых боеспособных армий Средиземья, и в немалой степени благодаря тому, что сражаются они всегда яростно и до последней капли крови. Гномы не отступают, терпя поражение и потери; они не бегут с поля боя, испуганные численным превосходством противника. Единственное, что может испугать гномов, - это сверхъестественное, и даже в таком случае гномы часто способны преодолеть свой страх. Гномы не прекращают войну, пока не добьются своей цели или не полягут все до единого.
Однако, вопреки расхожему мнению, гномы не кровожадны, а скорее, наоборот. Гном вступает в битву тогда, когда ему или его союзнику угрожает опасность или нанесено оскорбление, но никогда не поведёт захватническую или братоубийственную войну. Если у гномов есть выбор, они предпочитают не сражаться вовсе, за исключением случаев, когда речь идёт о столкновении с орками – их гномы ненавидят с предначальных времён и готовы уничтожать их, как только представится возможность.(с)

Про болезни:
Гномы – народ, устойчивый ко всем известным болезням и отраве. Единственная болезнь, которой подвержены гномы – это ожирение из-за малоподвижного образа жизни, и страдают от него в первую очередь гномы, любящие выпить и закусить и при этом не занимающиеся физическим трудом.
Раны у гномов заживают очень быстро, и даже будучи ранены смертельно, гномы могут прилагать значимые физические усилия (например, раздавленный Глаурунгом Азагхал всё равно смог вогнать тому с брюхо свой кинжал и держать его в нужном положении, пока дракон продолжал ползти). Убить гнома трудно, но всё-таки возможно.(с)

Про характер гномов:
Гномы – в целом прямодушный народ, и определить характер гнома довольно легко. Общие для всех гномов черты – это упрямство, настойчивость, постоянство (и верность), вспыльчивость (иногда замещающаяся очень развитой эмоциональностью), мстительность, сила воли, увлечённость, собственничество, смелость, грубоватость.
В остальном, гномы могут проявлять жадность, алчность и маниакальную одержимость, раздражительность, частый гнев, неуёмную весёлость, хитрость, скрытность, подозрительность, лживость, стремление к двойной морали, а больные гномы[1] - стремление к чревоугодию и выпивке, а также лень. С другой стороны, гномам свойственны художественный вкус, умение восхищаться красотой и ценить её, самопожертвование, дружелюбие, сильная привязанность, честь, энтузиазм.
Кроме того, гномы обладают очень устойчивой психикой, на них не влияет «словесная» магия (такая, какой пользовался для убеждения Саруман) и их крайне трудно свести с ума. А ещё гномы ворчат – часто и по любому поводу.
Впрочем, среди гномов запада Средиземья нет законченных негодяев и трусов. Кроме того, ни один гном никогда не предаст другого напрямую (торговля за спиной соседа – не в счёт). Но ссоры, перепалки и драки – дело для гномов обычное.
Для гномов характерны яркие чувства (скорее, даже страсти), и эти чувства весьма часто перевешивают рациональность. А если учесть долгую гномью память и характерное постоянство, то чувства гномов похожи на разогнавшийся под горку локомотив: даже если смысла двигаться дальше нет, он будет нестись на всех парах, пока не кончится топливо. Переубедить гнома изменить своё мнение или эмоции по поводу чего бы то ни было невозможно в принципе, и, к сожалению, даже очень достойных гномов временами заносит. Особенно сложно гному справиться с гневом, а также с жадностью, однако эти (и почти все другие негативные) чувства никогда не возникают сами по себе. Чтобы разозлить гнома, нужен достойный стимул.
В целом, гномам свойственны простые эмоции, без переходов и полутонов, и оттого эти эмоции так сильны, выражаются часто в грубой, примитивной форме и сложно поддаются контролю.(с)

Про бороды:
Касаться бороды или дёргать за неё нельзя никому, кроме самого гнома. Довольный гном оглаживает бороду, а убитый горем – рвёт её на себе. Прикоснуться к бороде гнома значит проявить крайнюю степень неуважения; теперь ясно, почему Гимли в Мории кричал «Только не за бороду!»? (с)

А еще уже в дополнение к характеру гномов мне охота написать фразу  Волосатые лапки Бильбо, сказанную в процессе обсуждения (надеюсь меня не заругают за утаскивание фразы):
Поскольку тебя никогда не любили, если тебя не любил гном.(с)
Уж очень эта фраза мне пришлась по душе.

---

Цвета и их коды

www.spravkaweb.ru/html/pril/color/
www.stm.dp.ua/web-design/color-html.php
www.immigration-usa.com/html_colors.html

фон записи (фон прозрачный был) - f5cce

---

12.11.2010 в 20:24

Пишет  Baiba:

Приманка и подмена
Фандом: Торчвуд
Автор: lawford
Переводчик:  Baiba
Бета:  Amiranda (a.k.a. Bathilda),  Rama-ya-na
Оригинал: lawford.livejournal.com/tag/bait%20&%20switch
Пейринг: Джек Харкнесс/Гарет Дэвид-Ллойд
Рейтинг: NC-17
Статус: в процессе

Примечание: Спасибо [J]AnnaYuma[/J] за ее чудные коллажи к рассказу.



Ну... на этот раз падение было особенно впечатляющим.

Не то что бы он удивился. Главное было падение, а не его исход. Он побывал во всех уголках вселенной, делал со своим телом такие вещи, которые заставили бы вздрогнуть даже капитана Харта, но ничего не могло сравниться с той болью, которая поселилась в нем, Джеке Харкнессе, после смерти Янто. Или с его чувством вины.
И мы даже не будем упоминать Стивена.

Он потрясающе облажался, настолько, что если бы за это присуждали премии, он запросто получил главный приз. Все из-за своего высокомерия. Не мог ничего поделать с привычкой защищать слабых и обиженных. Поэтому рискнул. Рискнул теми, кто был наиболее важен для него, и, господи, он проиграл.

Он устал от боли. Вы знаете, эту старую поговорку: "Будьте осторожны в своих желаниях?" Ну, это правда.

Он довел себя до состояния, которое было хуже неспособности умереть. Намного хуже, чем умирать и возрождаться. Хуже, чем висеть на цепи у Мастера. Кто бы мог подумать?

Что ж хорошо, он признает поражение. И поскольку в этот год он испытал и пережил много такого, чего никогда раньше с ним не происходило, почему бы не добавить к списку еще кое-что, то, что он не сделал бы в прошлом ни для кого и ни при каких обстоятельствах

Он помнил себя достаточно благоразумным в этом вопросе. Когда-то он работал в Агентстве времени, и его друг умирал от тоски по погибшему любовнику, а он имел наглость сказать парню, насколько жалок тот был в своей скорби.

"Это худший грех, который ты можешь совершить, – глумился он. – "Я знаю. Потому что я аферист, и чертовски хороший. Поверь, я знаю, как обманывать. И то, что ты собираешься совершить - это обман. В первую очередь самого себя. Смирись и забудь».

Действительно так и сказал, настолько жестокосердным ублюдком был. Он вспомнил как Джон – не то, что бы его тогда так звали, но вы знаете, кого я имею в виду — мрачно посмотрел на него, присел на корточки рядом с плачущим человеком, и пробежал рукой по спине в успокаивающем жесте.
Капитан Джек Харкнесс совершил драматический выпад.
На фоне которого даже Харт смотрелся хорошим парнем.

А теперь он сам готов попробовать себя обмануть. Иначе как вынести вечность без Янто, если не получилось и года?

Он приступил к работе.
Перемещаясь через альтернативные вселенные со страстью, граничащей с отчаянием.
Хватаясь за последний шанс.


* * *

Нет, нет... хммм... какого черта?! Определенно нет. Мммм ... может быть ... нет. Кто знал, что это будет так трудно?!.. Нет — подожди! Что это значит? Почему он... Хм, странно. И все же ... он идентичен. Не просто похож, а идентичен. Ну, по крайней мере, внешне. Хорошо, он курит. Нездоровая привычка и недостойная моего Янто, но все же удивительно сексуальная.


* * *

Гарет Дэвид-Ллойд сидел в баре подальше от залива, где его никто не знал. Как и предпочитал в последнее время. Он становился приятно пьяным. Ладно, может быть "приятно" не то слово.

Он сидел за столиком у окна, наблюдая за бессмысленным потоком людей, передвигающихся по маршруту «работа-дом».

В толпе на мгновение промелькнуло знакомое пальто. Устало потер глаза. Будем надеяться, он пьянее, чем думает, и это была галлюцинация. Потому что, если какой-то придурок играет в переодевание, он действительно мог наброситься на него.

Дверь бара скрипнула, открываясь, и затем с шумом захлопнулась, он зажмурился, подозревая худшее.

Услышав, как тяжелые шаги стали приближаться, уронил голову на стол. Он просто не мог справиться с этим прямо сейчас.

Мягкий голос: «Эй».

Он узнает этот голос, даже по одному слогу, где угодно.

– Господи, Барроумен! Какого черта, ты ходишь по улицам в подобном виде? Была фотосессия? И просто не смог удержаться? Да, я знаю – у тебя есть работа, у меня нет. Согласен. Хорошо, теперь уходи и продолжай играть в хорошего мальчика.

Джек застыл, не уверенный, что удивило его больше. Во-первых, может существовать сто Янто Джонсов в альтернативных вселенных, но капитан Джек Харкнесс является неподвижной точкой во времени и пространстве и, извините меня, но никто не выглядит так, как он. И все же этот человек, казалось, перепутал его с кем-то по имени Барроумен.

Во-вторых, гм ... скажем прямо, ты Янто? Волосы до плеч, кудри опускаются за воротник под тяжестью... чего? Точно не того дорогого геля для волос, которым пользовался Янто. Больше похоже на топленый жир мальчиков первой мировой... Неухоженная борода. И, что еще хуже, намечающийся живот?

Вроде тот же самый парень, но явно опустившийся ниже своего уровня. Ниже того уровня, который он наблюдал два года назад, когда Янто был гладко выбрит, строен и, боже, казался таким сексуальным.
Этот походил на рабочего из доков.

Джек вдруг заметил, что пока он глазел на Янто, мужчина вернулся к своему виски. Так, достаточно. Никто не может игнорировать капитана Джека Харкнесса!

– Янто, я знаю, это, кажется ...

– Янто?! Ты псих или просто садист? Перестань, Джон, я не в настроении для игр.

– Но...

- И раз уж ты тут, кстати, ты мой должник. Может это нормально для звезды международного класса посещать трущобы в благотворительных целях и показывать представления для детей, но о чем, черт возьми, ты думал, когда предлагал мне такое? Ты видел костюм, который я должен был носить?

– Ну... нет, но дело в том ...

– Моя карьера спущена в унитаз, Джон. Хорошо, да, у меня есть роль в "Билле", но что потом? Черт! Я не могу всю жизнь мотаться по конвентам!

– Если ты позволишь мне...

- И еще одна вещь, которую я давно хотел сказать. Из меня бы получился лучший трансвестит. Ты как будто находился на прослушивании для "Дневника безумной домохозяйки». Становишься слишком старым для подобного рода вещей. И...

– Ты можешь просто заткнуться?

Половина бара повернула головы на неожиданный крик и уставилась на них, другая половина была слишком пьяна, чтобы заинтересоваться. Что касается Янто, его чудесные брови взлетели вверх.

Наконец, вздохнув:

– Хорошо, что случилось? Скотт снова вышвырнул тебя? Это не одна из собак, нет?

Джек понял, что его рот некрасиво разинут, и поспешил его захлопнуть. Его явно принимали за кого-то еще. Но это невозможно. Волосы, глаза, подбородок. Подбородок! Разве может быть у кого-то такой же подбородок, как у него? Черт, нет!

– Скажу, если ты хотя бы на десять секунд перестанешь топить себя в выпивке. Мы должны поговорить.

Он готов был поклясться, брови «посмотрели» на виски. Он скучал по этим бровям.

Гарет угрюмо осушил стакан одним большим глотком и оттолкнул его в сторону.

– Счастлив теперь?

– Взволнован. – Господи, парень умеет раздражать. Может быть, он должен просто уйти. И все же... все же ... было в нем что-то такое...

Великолепные глаза цвета Атлантики в штормовой день настороженно смотрели на него снизу вверх. Они были полны страдания.

– Я могу позаботиться о тебе. – Слова были произнесены нежно, даже ласково.

Гарет фыркнул.

- Верно. Скотт достаточно толерантен для этого. Между прочим, он узнал, что ты рассказал репортеру про его член как у осла? И как он отреагировал на комплимент?

Хм, интересно, кто такой Скотт... Нет, нельзя отвлекаться...

– Давай, выберемся отсюда туда, где мы сможем поговорить.

– Господи, Джон. Это то, что ты и так все время делаешь. Ты когда-нибудь останавливаешься?

– Я едва вставил хоть слово, – не согласился Джек.

Гарет надулся от обиды, что повлекло за собой отрыжку, распространившую вокруг них запах виски.

– Да, хорошо... это было единственное, что я держал в себе.

– Ты всегда так много пьешь? – Джек кружил рядом, пока они пробирались к выходу, не зная, насколько устойчиво человек держится на ногах.

– Здрасти – приехали! «Countrycide», это тебе о чем-то говорит? Припоминаешь? Или как насчет моего двадцатишестилетия? Господи, мне тогда было так стыдно.

Джек осторожно протянул руку, прикасаясь к напряженному плечу, и вздрогнул, когда волны чистого электричества ударили в него.

– Классный одеколон, кстати, – сказал Гарет, выходя на улицу, – куда идем?

Вот дерьмо. Из-за своей концентрации на узконаправленной задаче он упустил нескольких важных деталей.

– Хммм, к тебе?

Снова фыркнул.

– Ты ненавидишь мой дом. Слишком непрезентабельно. Я без машины. Не годится тому, кто написал пьесу о вождении в нетрезвом виде, садиться за руль вдрызг пьяным.

– Нет проблем, мы возьмем мою. – По крайней мере, об этом он подумал.

Джек привел мужчину к песочного цвета «Aуди».

– О, когда ты ее купил? Симпатичная.

– Знаешь, недавно. – Джек проводил не-Янто в машину и перегнулся через него пристегнуть ремень

– Эй, я не настолько пьян! – прорычал Гарет, отталкивая услужливые руки.

Джек вздохнул и, обойдя машину, скользнул в кресло водителя. Парень оказался той еще занозой в заднице. Он взялся за руль и посмотрел на своего пассажира в немом вопросе.

– Что?

– Куда?

– Я думал, ты хотел поехать ко мне.

– Ну, я хочу, но ...

Вот оно! Мужчина закатил глаза в типично Янтовой манере.

– Ладно, поверни налево на светофоре.

Они доехали без происшествий и без каких-либо попыток завести светскую беседу.

Сплотт-роуд…

Джек встряхнул головой, прогоняя, вспоминая о Янто, поправляющем произношение валлийского слова.

– Ты здесь живешь? – он не мог не спросить.

– Поменьше иронии. Я знаю, не особняк в заливе, но все же дом. – Покачиваясь, он вылез из «Audi». – Джеммы нет. Снова поругались. Она ушла, да храни ее бог. – Он отказывался смотреть на Джона, бормоча под нос: – Лучшее из того, что она когда-либо делала.

Гарет открыл дверь и, наконец, кинул взгляд в сторону своего гостя:

– Собаки у тети. Я только что вернулся с конвента, ты в курсе, так что еще не забирал их.


Это был маленький, старый дом с неполированными деревянными полами и плохой мебелью. Поношенная майка висела на спинке дивана, недопитая чашка чего-то, что угрожало стать научным экспериментом, оставлена на журнальном столике.

Гарет сразу взял курс по направлению к небольшой кухне, с отошедшим в углах линолеумом и столом, брэндовая марка которого была писком моды для примерно 1964 года.

– Хочешь пива?

– Что? О, нет. И тебе не стоит, – Джек, настаивая на своем, схватил мужчину за локоть и оттащил от выпивки. Удержать равновесие у того не получилось, и он оступился прямо в руки Джека.

Медленная улыбка изогнула губы Гарета, и теплые руки обхватили Джека вокруг талии.

– Ах, хочешь кое-что, не так ли? Так ты скучал по мне?

Ты понятия не имеешь...

– Знаешь, кто я? – потребовал он ответа.

Гарет хихикнул:

– Не строй из себя большую шишку, мистер Барроумен!

Джека все достало. Он схватил парня за плечи, более широкие, чем помнил, и стиснул пальцы.

- Я не Барроумен! Уясни это своей тупой башкой.

– Ой, или что? Давай, Джон, ты никогда не обладал особыми актерскими талантами, так что прекращай.

Джек дернул стул с металлическими ножками, резиновые наконечники противно скрипнули об линолеум. Насильственно усадил Гарета и повторил действие с другим стулом. Резко сел, придвинулся как можно ближе и положил ладони на колени мужчины, жестко удерживая:

– Теперь слушай меня, и слушай очень внимательно. Меня зовут капитан Джек Харкнесс. И я ...

Запах виски ударил в лицо вслед за разочарованным стоном.

Гарет откинулся на спинку стула и рассмеялся, слегка истерически:

– Даже не смешно, Джон. Честно.

– Я не шучу, – Джек вымучил из себя, удивляясь, почему он не оставит сумасшедшего в покое с его виски и плохо пахнущим домом. – Меня зовут капитан Джек Харкнесс и я ...

– Торчвуд. Потому что 21-го век, время, когда все изменится. Я в курсе, уже проходил.

Джек открыл рот в изумлении. Откуда может человек знать о Торчвуде? Разве такое возможно? Может ли быть другой ... Нет! Фиксированная точка во времени и пространстве. Правильно. О чем он думает?..

– Как ты узнал о Торчвуде?

Опять в основном говорили брови.

– Все ясно. Ты под кайфом. Я звоню Скотту. – Он нащупал свой телефон. – Ты говорил, что перестал употреблять кокс давным-давно, но… я действительно беспокоюсь о тебе, – Непослушные пальцы нажали не на ту кнопку и голос Янто заполнил пространство маленькой кухни.

"Мобильные телефоны, стационарные телефоны, жестяные банки с натянутыми проводами – все, абсолютно все! Нет телефонов, телефоны все пришли в негодность. Алло? Там есть кто-нибудь? Нет, потому что телефоны не работают!»

На глаза Джека набежали слезы:

– О, Боги, кто ты? Как ты это сделал? Ты украл душу моего Янто?

Гарет растерянно заморгал.

– Просто нажал не на ту кнопку. Успокойся!

Джек с силой выхватил телефон у него из рук и бросил на стол.

– Все, хватит с меня твоих глупостей, малыш! Я уж было подумал, что ты совсем не он, но теперь узнаю это проклятое упрямство...

– Эй … - Гарет воскликнул, когда его, уже начавшего подниматься со своего стула, внезапно остановила твердая рука, сжавшая предплечье.

– Ты никуда не идешь. Ты будешь слушать меня, Янто.

– Перестань меня так называть! – зло крикнул Гарет, полностью потеряв над собой контроль.

– Как ты себя называешь?

– Как я?.. Господи Иисусе, Джон!

– Хватит уже называть меня Джоном. И Барроуменом тоже, к слову сказать. Как насчет сэра, тебя не затруднит называть меня подобным образом?

– Сэром? Ты действительно думаешь, что я буду называть тебя сэром? Ты совсем рехнулся? Стопроцентно долбанный психопат!

Джек с шумом выдохнул, стараясь не дать волю зарождающейся в нем ярости.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – спросил он, стараясь казаться разумным.

– Ты знаешь варианты. Можешь звать мне Гэклой, можешь звать меня Газ, можешь звать меня Газа, можешь звать меня Гарет. – Нараспев сказал он, повторяя мелодию из «Gotta Serve Somebody", и его хриплый баритон мог соперничать с джазовыми модуляциями Боба Дилана.

– Гэклой? Серьезно? Это звучит, как если бы ты был родом с планеты Клэптик.

Гарет выстрелил в него взглядом «теперь-ты-зашел-слишком-далеко».

– Попробуй «Гарет», если только ты не в настроении для глупых прозвищ, Джинни Базза!

– Хорошо, Гарет - так Гарет. Мы должны поговорить.

Слова повисли в спертом воздухе. Гарет напряженно ожидал, что произойдет дальше, не вполне уверенный, с кем приходится иметь дело: с Барроуменом, которого он знал, или с его несколько сумасшедшим клоном. Господи, вот только еще одного миру и не хватало!
Нет, наверняка, Джон опять переусердствовал со спа-процедурами, и грязевые испарения ударили ему в голову

Джек не сводил глаз с Гарета. Да, поговорить… Только что сказать? Как вообще он может что-то объяснить этому бедному валлийскому парню, наблюдающему за ним с едва скрытой тревогой. Ох, к черту разговоры!

Рванул вперед, прижимаясь губами к Гарету и глубоко засовывая свой язык в горячий рот со вкусом виски.
Его Янто с самого начала владел невероятной техникой поцелуя. Иной раз они ничего другого не делали, только целовались… «Как несмышленые дети, которые не знают лучшего», - так говорил Янто. Может, дети правы. Может, и нет ничего лучше. Потому что те поцелуи были совершенны. Как и этот.

Когда Гарет захватил в кулак грубую ткань шинели, отвечая на поцелуй с равной степенью одержимости, для Джека вдруг все стало слишком. Он отпрянул назад. Слезы текли по щекам.

– Янто… Янто, - он плакал, как безумец, раскачиваясь на стуле. – Боже, я скучал по тебе. Мне жаль – очень, очень жаль.

Гарет бросился к Джеку, опустился перед ним на колено и бережно взял искаженное горем лицо в свои ладони.

– Ну все, теперь успокойся. Все в порядке, – шептал он, утирая его слезы.

– Как я мог потерять тебя? – он притянул Гарета к себе и крепко обнял.

Мужчина стоял перед ним с растерянностью и болью на лице. Его Янто мог бы из него веревки вить с таким-то выражением глаз.
Ведь так?
Если бы...
Последний раз он видел похожий взгляд на том жутком складе, когда Янто узнал про переданных инопланетным монстрам детей, и что именно Джек обрек их на страдания.
Остановило ли это его?
Или наоборот подтолкнуло сломя голову нестись вперед? Навстречу новым непоправимым ошибкам, чтобы вернуть привычное обожание, которым он так наслаждался.
Попробовался на роль героя и бесславно провалился

– Технически, это Рассел расстался со мной. Не ты. – Гарет вымучил из себя улыбку.

– Рассел? Кто такой Рассел? У тебя была связь с кем-то еще?

Гарет фыркнул и боднул Джека лбом:

– Ты невозможен.

– Ты всегда так говорил.

– Потому что это правда. Конечно, я актер, так что все может оказаться притворством.

– Мы все актеры, Гарет. Всегда, – потом поправил себя: – Янто… Только с тобой я не играл…

– Ну вот, опять двадцать пять… Мне действительно стоит позвонить Скотту.

– Нет, не нужно. Поцелуй меня.

– Подумываю завязать на время с виски.

– Поцелуй.

– Даже для небритого засранца, я слишком зарос.

– Пожалуйста.

– Я тебе рассказывал, что нашел хорька?

Джек решил взять инициативу в свои руки, а не ждать, пока мужчина над ним смилостивится.

Гарет смотрел на неотвратимо приближающегося Джека, с чувством, которое испытывает человек, ожидающий столкновения с несущимся навстречу поездом. Понимая, насколько глупо даже пытаться его остановить. Приготовился к столкновению, набрал в грудь побольше воздуха...

Джек потянулся к недвусмысленно открывшемуся в приглашении рту и тут же почувствовал, как начал крениться стул, а он вместе с ним. Вытянул руки, чтобы смягчить падение, навалился на мужчину, уронил его, приземлился сверху в нелепой позе, прямо со стулом.
Почему он всегда западает на Янто в настолько буквальном смысле этого слова? Улыбнулся в губы, положил руку на бьющееся сердце.
Оставляя поцелуи на веках и лбу, заглянул в беспокойные глаза:

– Теперь послушай, что я скажу.

– Да, но... вроде как неудобно здесь. Не мог бы ты...

– О да. – Он откинул стул подальше и растянулся рядом на полу.

Джек решал, с какой из заготовленных по дороге в Кардиф речей, ему следует начать. Все они казались теперь нелепыми. Слишком драматичные или безумные, даже для его собственных ушей.

- Возможно, лучше показать, чем рассказать, – пробормотал он и медленно вытащил маленький охотничий нож из ножен на поясе. Глаза Гарета в ужасе распахнулись.

– Нет-нет, все отлично. Не волнуйся. Просто смотри.

Приставил нож к запястью и резко провел по нему лезвием, кровь брызнула из вены.

- Что, черт возьми, ты творишь?! – взвыл Гарет. – Пусти меня, ради бога! Я пошел звонить...

Крик оборвался на середине фразы, когда кровь, словно по команде, стала медленно возвращаться в рану на руке, а порез исчез прямо у него на глазах.
В висках начало пульсировать…
Да… Как оказалось, сумасшествие бывает заразным.

– Видишь, все отлично. Исцелилось. Я такой – капитан Джек Харкнесс.

– Гранулы с кровью… Должно быть. Потому что никто...

– Я не никто, и это не фокусы. Вот, смотри, – Джек сунул нож в руку Гарета и быстро вонзил себе в грудь.

Ручейки крови потекли вниз, оставляя следы на порванной рубашке.

Гарет разжал руку, и нож, лязгнув, ударился об пол. Он буквально отползал от Джека, пытаясь убежать от происходящего.

– Нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. Скорее всего у меня белая горячка. Я пью много в последнее время. Ладно, всю свою жизнь.

– Ты не бредишь.

– Так не бывает, – решительно возразил Гарет. – Слишком это все безумно, – указал он трясущейся рукой на недавние раны.

– Янто Джонс, меня зовут капитан Джек Харкнесс, у меня был лучший любовник на земле, и мы вместе работали на Торчвуд… – голос звучал устало и искренне.

Возможно, именно из-за спокойной интонации, а может быть из-за исчезнувшей крови, что-то изменилось для Гарета. Он вдруг поверил, что это был не сон, не бред, не галлюцинация из-за алкогольного опьянения. Все происходило на самом деле.

– Да, знаю, - в конце концов сумел он ответить, – я все знаю.

Настала очередь Джека озадачиться.

– Но откуда?

- Я говорил тебе, я актер. Я играл Янто Джонса.

– Ты хочешь сказать, что наша история стала легендой?

Гарет захохотал.

– Вот оно – то самое раздутое самомнение, которое я знаю и люблю. – Потом добавил серьезно: – Нет, просто история, созданная Расселом.

– Рассел… так кто же он все-таки?

– Парень, придумавший Торчвуд.

- Может быть твой Торчвуд, но точно не мой!

Гарет задумчиво потер ладонью об колючий подбородок, а затем стал приподниматься. Почувствовав, как Джек напрягся, ободрительно похлопал его по руке. – Останься здесь. Я сейчас.
Вернулся секундой позже, уселся рядом, скрестив ноги, и протянул книгу в глянцевой обложке.

– Видишь? Рассел Дэвис.

Джек посмотрел на фотографию и ахнул от удивления. – Этого не может быть! Я его знаю – он фелиппианец.

Гарет закатил глаза.

– Честно! Фелиппианцы они такие… большие…высокие… и полны дерьма. Звучит знакомо?

- Да, но...

– Мы как-то пили с ним в баре в Сан-Михоело. Десять «иксов», представляешь? Убойная смесь. Я был настолько пьян, что рассказал всю свою жизнь. Ну, может быть, не всю, но больше, чем обычно. А теперь ты утверждаешь, будто он сочинил из моей истории сказку для развлечения людей?

Гарет ссутулился под суровым взглядом мужчины. – Гм, да. По сути так оно и было. Извини.

– И ты играл Янто?

– Да.

Джек рассмеялся над абсурдностью происходящего, - Поверь мне на слово, я настоящий. Торчвуд настоящий. И инопланетяне. И… – он резко оборвал смех. – Янто … Да, Янто…

– Получается он и правда умер?

– Правда. Жестокая, чудовищная правда.

Джек снова заплакал, свернувшись на полу в тугой клубок.

Гарет положил руку ему на спину, с трудом сдерживая собственные слезы.

– Мне так жаль. Я думаю, если кто-нибудь может хотя бы немного приблизиться к пониманию, то это я. Но почему ты здесь?

– Разве ты не видишь? – вскакивая, в отчаянии завопил Джек. – Есть альтернативные вселенные. Альтернативные Янто! Когда я смотрел на них, ни один не подходил. А потом я нашел тебя. Я не понимал, я не знал про это ваше кино. Я слышал, как кто-то назвал тебя Гаретом, так что это был скорее всего ты, но ты не тот же самый! Я заблудился во времени, я думал, что получу... другого тебя. У того Гарета были короткие волосы, он был лучше одет, и не такой... - он посмотрел на слегка расплывшуюся талию с разочарованием и упреком.

Гарет втянул живот и постарался заглушить невольное раздражение.

– Хорошо, я понял, достаточно образно получилось. Но я не Янто. Я даже больше не притворяюсь им.

- Не понимаю.

– Он умер. В сериале Янто умер. И я потерял работу.

Несколько вещей встало на место.

– А Барроумен?

– Играл тебя. Хорошо играл на самом деле. Вы очень похожи.

– Невозможно, – возмутился Джек, от обиды даже прекратив всхлипывать. – Никто не может быть похожим на меня!

Тонкая улыбка скользнула по лицу Гарета.

– Ну, если настаиваешь...

– Настаиваю! Надо быть идиотом, чтобы предположить такое.

- Получается ты действительно… кхммм… трахался с Янто?

Джек скривился.

– Я думал, ты в конце концов понял, как ошибался Оуэн.

– Оуэн? И он реальный, ну в смысле, там у вас?

- Конечно, как и…

Новая боль отразилась в глазах Гарета.

– И Тош?

– Умерла.

Тяжелая слеза, так долго удерживаемая, скатилась по щеке Гарета. Джек потянулся вытереть ее. Не осознавая, что делает, Гарет прижался к раскрытой ладони.

Джек закрыл глаза, впитывая ощущения. Когда он снова посмотрел на Гарета, тот сидел, прикрыв веки, со странным нечитаемым выражением на лице.

Он помог Гарету подняться и вывел из кухни.


Окончание следует

---

13.11.2010 в 15:12

Пишет  Baiba:

Приманка и подмена
Фандом: Торчвуд
Автор: lawford
Переводчик:  Baiba
Бета:  Amiranda (a.k.a. Bathilda),  Rama-ya-na
Оригинал: lawford.livejournal.com/tag/bait%20&%20switch
Пейринг: Джек Харкнесс/Гарет Дэвид-Ллойд
Рейтинг: NC-17
Статус: Закончено
Примечание: Спасибо [J]AnnaYuma[/J] за ее чудные коллажи к рассказу.




Кровать, на удивление, была аккуратно застелена. Гарет запинаясь, спросил, какого черта он собирается делать, и потребовал отпустить, что Джек и сделал незамедлительно… Отпустил на ворох мягких одеял, перед тем как опуститься рядом.

Гарет таращился, испуганно моргая, глядя, как мужчина кладет руку на его джинсы поверх члена и проводит рукой. Его тело предательски откликнулось на прикосновение, и он услышал тихое, уверенное признание: "мой".

Мозг отчаянно пытался достучаться до совести, которая, в свою очередь, образумила бы его тело. Но на данный момент у него не было ни мозга, ни сердца, ни души. Одни воспоминания о том, чего никогда с ним не происходило. И одно желание – действительно принадлежать этому необычному человеку, даже если тот принимает его за кого-то другого.

Джек застонал, реагируя на то, как быстро завелся Гарет. Нервничая, он с трудом расстегнул джинсы и уткнулся носом в запутанные завитки – для его Янто не заняло много времени, чтобы начать избавляться от них – и с шумом вдохнул.

Напряженные плечи впервые за долгое время расслабились. Все почти как тогда. Пусть не было прекрасного одеколона с запахом сандалового дерева, но мускусный запах был прежним.

Он лизнул член Янто, пробуя его на вкус, чтобы удостовериться, остался ли он прежним, и Гарет резко выгнулся. Не глядя, Джек толкнул его обратно на кровать и продолжил неторопливые ласки. Неторопливые и чувственные, терпеливые. Страстные, дерзкие, порочные. Остановился, когда понял, что вряд ли долго так продержится, не говоря уже о Гарете.

Выпустил его изо рта с легким причмокиванием и спрыгнул с кровати под аккомпанемент разочарованных протестов.

– Держись, милый. Джек с тобой.

В рекордно короткое время он сорвал с себя одежду и вдруг заметил на себе изумленный взгляд

– Что? Что случилось?

– Нет… Ничего… Я думал ты как ... Барроумен ... Ты и есть ... но ...

– Но что? – проследив за взглядом, расплылся в самодовольной улыбке. – Ах, так мы все же не одинаковые, да?

Гарет замотал головой.

– У Джона неплохой. Хм... ну, ты понимаешь, прекрасный размер и все такое. Но совсем не…Вау!

Джек гордо продефилировал к кровати.

– Вообще-то, мой мозг не совсем еще догнал мой член.

– Все нормально. Джек с тобой.

Гарет дрожал под поцелуями, хрипло стонал и выгибался. Жаждал этого мужчину, упивался умелыми ласками, близостью, и тяжестью тела, которая, казалось, превратила его в сгусток из теплого, незамутненного желания.

– Я так по тебе скучал, – тихо шептал ему Джек, медленно восстанавливая память о каждом сантиметре до боли родного тела.

Следовало прямо сейчас напомнить, что он не Янто, но не мог произнести ни слова.

Джек провел пальцами по внутренней поверхности бедра, незаметно все шире раздвигая ноги любовника, потом быстро и легко ввел в него язык.

Мышцы живота судорожно сжались, Гарет метался по постели, отзываясь на интимное вторжение; после одного почти животного рыка, который ему не удалось заглушить, Джек засмеялся, и вибрации эхом пробежали по нервным окончаниям, даря новые волны удовольствия.

Джек нащупал пальто, брошенное рядом с кроватью. О, боже, только не говорите, что... Конечно должна быть, в одном из этих дурацких карманов. ...

– Смазка? – взмолился он, начиная паниковать.

– Что? Смазка? – Гарет лихорадочно соображал. – Зачем она мне? Вожделеющие меня бывшие агенты времени каждый день сюда не заглядывают.

– Ты должно быть шутишь! Ладно, всегда есть слюна.

- Постой! - вот теперь запаниковал Гарет, - Как насчет масла для массажа. Годится?

Джек схватил бутылку.

– В случае чрезвычайной ситуации. Такой как сейчас. Что касается моего Янто, он соглашался исключительно на смазку на водной основе. Но и это сойдет.

Он плеснул щедрую порцию масла на ладонь и обильно смазал им пальцы. Едва он дотронулся до Гарета, тот моментально напрягся.

- Эй, расслабься. Дыши. – Он поднял голову. Гарет смотрел на него со смесью вожделения и ужаса

– Ты делал это раньше, не так ли?

– Ну… Да. И нет.

Джек всем своим видом продемонстрировал недоверие.

– Делал… но не с этого конца.

– Ох... Хорошо. Понятно. – Внешне никак не отреагировав, втайне Джек отплясывал победный танец. Как он мог быть настолько везучим и получить право на девственность Янто не один, а два раза?


Быстро сообразил, что придется переписывать сценарий действий, ведь речь шла уже не об удовлетворении собственных желаний. Гарет не Янто. Во всяком случае, не его Янто.

Этот был девственником, поэтому нужно сделать все правильно. Незабываемо. Идеально.

Он медленно выдохнул, заставляя себя сконцентрироваться на доверчиво раскрывшимся перед ним мужчине и постараться забыть о собственной плачущей от перевозбуждения эрекции. Вернулся к ласкам языком, заставляя Гарета окунуться в блаженное состояние нирваны, и осторожно скользнул в него пальцем.

На этот раз Гарет не отскочил, тихим стоном подтверждая готовность к принятию Джека.

К первому пальцу присоединился второй, а потом и третий. Гарет извивался и крутил бедрами, желая одновременно избавиться от боли и, наоборот, насадить себя на пальцы как можно глубже, чтобы испытать в полной мере то завораживающее удовольствие, которое пока было ему недоступно.

Джек вытащил пальцы и несколько раз провел рукой по собственному члену. Затем сел между бедер Гарета и осторожно подался вперед, входя одной лишь головкой.

- Разве ты не должен?.. – задыхаясь и с трудом подбирая слова, спросил Гарет, - ну… ты знаешь… использовать …эээ… - он неуверенно указал на тумбочку.

- Использовать презерватив? Уже несколько лет, как они нам не нужны.

- Но Джек ...

Джек вздрогнул, услышав свое имя произнесенное со знакомой интонацией.

- На самом деле я не Янто.

- Ты не сможешь заразить меня чем-то, с чем не справится мой организм. И сам ничего не подцепишь, потому что у меня никого не было после тебя… После Янто… Который был чист. Хватит об этом, - Джек вернулся к прерванному занятию и медленно, мучительно медленно для него самого, стал проталкивать себя внутрь. - Дыши ровнее.

Вне всякого сомнения, было больно. Усиливающая, жгучая боль. Как толкать ногу в слишком тесную туфлю. Гарет разжал стиснутые зубы, прежде чем Джек мог заметить.
Замедлил дыхание по совету мужчины, сосредоточился на теплом дуновении выдохов над отчаянно возбудившимся членом. Действительно помогло, он даже сумел развести колени шире, помогая любовнику, и увидел в ответ признательный взгляд.

Джек не мог поверить, насколько тугим был этот Янто. Был ли его таким когда-то? Скорее всего…тем вечером у него на столе...

Теперь он сожалеет о выборе места. Хотел бы сделать первый раз более романтичным, хотя Янто, казалось, не придал этому значения и выглядел вполне довольным.

Он глухо простонал, когда, наконец, полностью погрузился в теплую глубину. Чередуя поглаживания с легкими поцелуями, расслаблял напряженные мышцы. Он должен был выбрать другую позицию. Спиной к себе, опустить на локти и колени. Так должно было быть легче, но не смог устоять перед соблазном увидеть это красивое лицо в пике оргазма.

Резко и уверенно подтянул Гарета к себе ближе. Тот зашипел от боли, когда он толкнулся в него совсем немного, всего один раз, а затем:

- Ого, что…- У Гарета перехватило дыхание, - что это было?

Джек сделал несколько медленных толчков, прежде чем ответить.

- Твоя простата. Ты же раньше спал с мужчинами, должен был бы знать.

- Хорошо, я знаю.. - Гарет снова ахнул, - я знаю. Просто настолько отличается… Ох… с этого ракурса.

«Так…если у Янто получается складывать предложения более, чем из трех слов, я плохо выполняю свою работу» - Джек распутно ухмыльнулся и стал входить в него быстрыми резкими движениями, заставляя Гарета растерять все связные мысли.

Когда Гарет начал отвечать ему, подгоняя, понял, что осталось недолго. Он знал, что должен быть мягче, нежнее, но нет никакой возможности заставить себя притормозить, не тогда, когда Янто отзывался на каждый его удар с несдерживаемой страстью.
Захватил запястья и завел вверх, над головой любовника, не давая возможности прикасаться к себе. Он сам доведет Янто до края… и за него.

Джек издал удовлетворенный возглас, когда Гарет сжал его плотно, вздрогнул всем телом в неконтролируемых конвульсиях и кончил ему на грудь с громким, низким рычанием.

Потребовалась вся сила воли, что бы досчитать до пяти, прежде чем возобновить мощные удары, давая себе право на собственное удовольствие, бил снова и снова, пока все его так долго сдерживаемое желание не излилось в Гарета.

Гарет застонал и сжал бедрами плечи Джека отчаянно стремясь полностью впитать в себя семя мужчины, получить так много и самому отдаться полностью. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного и не мог даже такого вообразить. Может поэтому Барроумен в тот их первый раз лишь усмехнулся на его требование быть всегда сверху? Чувствовал ли Джон то же самое, что сейчас переживал он?

Не смог сдержать разочарованный всхлип, когда Джек вышел из него, рухнув в бессилии рядом и оставляя быстрый поцелуй на плече.

Гарет потянулся было к нему, но застыл, не решаясь прикоснуться.
Все же секс – это только секс, а объятия после - нечто другое. Гораздо интимнее. Сейчас, когда возбуждение медленно начинало спадать, он не знал, насколько желанен для подобного проявления чувств. И все же решился, осторожно обнял и ласково провел по спине кончиками пальцев.

- Спасибо, – прерывистый выдох был ответом.

Не уверенный, за что его благодарили: за объятия или за секс, он побоялся уточнить. Почему-то не хотелось знать, что за второе.

В молчании прошло несколько минут. Наконец, когда тело начало неметь под тяжестью Джека, он, с виноватым видом стал высвобождаться.
Джек лег рядом, запрокинув ногу на его бедра и обняв за талию. Опершись на другую руку, посмотрел в глаза Янто, слово пытаясь увидеть в них что-то очень важное; едва касаясь, обвел контуры лица, провел кончиком пальца по губам и, в конце концов, с убеждением заявил: «Мой!»

Гарет отвел взгляд. Глубокая морщина залегла между бровей.

- Ты же знаешь...

Джек кивнул, пряча лицо в сгибе шеи Гарета, впитывая в себя запах пота и секса, вспоминая его.

- Я знаю… Но дай мне шанс. Все, что я прошу. Это возможно, не так ли?

- Шанс? Что ты имеешь в виду?

- Пойдем со мной. Путешествуй со мной. Я могу показать тебе такое, что ты и представить себе не мог.

- Что? Я не могу ... Имею в виду ... У меня своя жизнь ... – удивился Гарет, он даже не рассматривал подобную перспективу, и неожиданное предложение застало его врасплох.

- Твоя карьера спущена в унитаз, если я правильно помню.

- Эй, только я могу так говорить, - возмутился Гарет, прежде чем вспомнил, что Джек не мог ничего знать о его последних провалах. – Но, кроме того, у меня есть мои собаки, хорек, моя тетя, сестры, братья, моя группа...

Джек мягко улыбнулся. - Я рад, что у тебя есть больше, чем было у Янто. Тем не менее, ты казался довольно ... несчастным. И мрачным. По всей видимости, не все так уж здорово и вряд ли можно сказать, что твой путь устлан розами.

– Скорее шипами… согласился Гарет угрюмо, - Нет у меня ничего и никому я не нужен на самом деле… Разве что собакам.

- А хорьку?

- Он не будет скучать обо мне.

- О, - Джек уже не любил хорька. – Ты говорил о «Билле»?

- Снят, хотя не вышел на экраны.

- Так ты свободен?

Гарет промолчал.

Джек решил действовать, пока мужчина колебался. – Попроси тетю присмотреть за собаками в течение шести месяцев. Дай мне эти шесть месяцев.

- А потом?

- Потом и решим. Пожалуйста, - взмолился Джек, и невинно захлопал ресницами для усиления эффекта.

Гарет фыркнул. Капитан мог бы помнить, что хотя технически они не знают друг друга, но он был знаком со всеми его нехитрыми трюками.

- Путешествие… Хмм...

Джек широко улыбнулся. - И секс. Много секса!

- Как на счет 456?

Улыбка моментально исчезла с его лица, - 456 не будет. Я обещаю. Мы поедем туда, где безопасно.

- Потому что я не настоящий агент из Торчвуда. И я дерьмовый стрелок. Наклон плеч неправильный. Я всегда буду промахиваться. Это сводит меня с ума, когда я вижу себя на экране.

Джек поцелуем заставил его заткнуться и продекламировал с шутливой торжественностью:

– Вся наша жизнь игра, а люди в ней актеры... И каждый не одну играет роль…

- Ах, старый добрый Вильям. Знаешь, я играл в "Генрихе V", и в "Двенадцатой ночи" и в "Макбете".

- А я был знаком со «старым добрым Вильямом». Как думаешь, с кого он писал "И каждый ни одну играет роль»?

- Сдается мне, ты активно имеешь меня в мозг.

- Ну… я только что и правда отымел тебя. Но не в мозг.

Гарет откинулся на подушку. - Я полагаю, в этом столько же смысла, как во всем остальном.

Они лежали погруженные в комфортную тишину довольно долго. Джеку никогда не требовалось много слов с Янто. Он даже задремал немного, впервые за год без помощи сильного снотворного.

Проснулся, от нежных прикосновений пальцев Гарета, рисующих линии на его спине.

- Привет. Вернулся?

- Я буду всегда возвращаться к тебе…

Гарет сморгнул внезапные слезы и намеренно сменил тему. – Могу теперь я тебя трахнуть?

- Меньшего и не ожидал. Янто любил быть сверху.

Гарет довольно рассмеялся, - я был прав. Невозможно всегда быть боссом.

- Слишком утомительно.

Прошло десять или пятнадцать минут, может больше. «Мой Янто знал бы точно, - думал Джек, - но его здесь нет». Поразительно, каким-то образом чувство потери более не было сокрушительно болезненным.

- Мне надо позвонить тете.

Он почти упустил смысл фразы, пока наконец его буквально не разорвало изнутри противоречивой смесью неверия и надежды.

- Ты, правда, хочешь быть со мной?

- Хочу быть с тобой, и в тебе, и под тобой. Что мне терять?

- Любовь. Ты потеряешь любовь, если не пойдешь со мной.

Гарет прыснул с пренебрежением, считая, что его разыгрывают. – Любовь? Янто и Джек - они же мужчины. Мужественные мужчины. Любовь не для них.

– Послушай меня. Я чуть было все не испортил когда-то, потому что говорил себе тоже самое: «Это не любовь. Не может быть любовью. Я не могу любить. Не могу быть в серьезных отношениях. Не могу быть в паре с кем-то».

- И что? – в вопросе сквозило явное недоверие.

- Я ошибался. Полностью. Янто был моим любовником, моим партнером. Мы были парой! И я был влюблен в него. – Джек ответил решительно и горячо, не оставляя сомнений по поводу того, что на самом деле чувствовал.

- Разве это не слишком больно… любить, зная, что потеряешь? ... – с волнением спросил Гарет.

- Конечно, больно. Но я выучил важный урок.

- Какой?

- Еще больнее, если ты так и не успеешь сказать о своих чувствах.

- Так что, я был не прав, когда заставил переписать сценарий? Финал… наш финал?

- Я не знаю, чем закончилась ваша история. Но история Янто ... – голос дрогнул, но Джек заставил себя продолжить, - Янто умирал мучительно. И я держал его, говоря снова и снова, как сильно я его люблю. Он умер, зная, что я отдал ему свое сердце.

- Эмили Дикинсон сказала «Любовь вечна»… - тихо ответил Гарет, укутывая Джека в защитные объятия, - Ты как никто другой можешь подтвердить или опровергнуть ее высказывание.

- Она была права. Янто… мой Янто… будет жить вечно в моем сердце.

Вскоре они снова занимались любовью. Чувственно, страстно, отдаваясь друг другу всецело.

А позже, когда они медленно приходили в себя от долгих ласк, и солнце, просачивающееся сквозь жалюзи на окнах, играло на их обнаженных телах теплыми бликами, Джек поцеловал Гарета, и снова повторил:

- Мой. Ты – Мой.

---

Стайлз Альфа

В Бекон Хилз не одна, а две стаи. Территория поделилась еще в самом начале, когда практически одновременно появились два новообращенные Альфы. Все началось с того, что Стайлз и Скотт стали отдаляться после обращения последнего. В большей степени из-за зацикленности Сотта на Элисон. И возможно ситуация сложилась бы иначе, если бы Стайлза тоже не укис волк. Альфа Стайлза не тал сбегать, а заставил Стилински уйти вместе с собой. Власть этого волка была слишком сильна и Стайлз не мог ничего сделать. Что-то было не так. Почему этот Альфа мог управлять ним, как кукловод? Разве связь работает ТАК? Но ведь со Скоттом ситуация была другая. Так почему...? Стайлз лгал и изворачивался. Его губами врали и выкраивали, ловко сшивая убедительную ложь предстоящему исчезновению Стайлза. Сам парень не мог сделать ничего. В тот единственный раз кгда контроль ослабил и к счастью рядом был МакКолл, Стайлз не успел ничего сделать - его лучши друг отмахнулся от Стайлза и выбежал из класса за Элисон. Момент был упущен и почуявший неладное Альфа усилил тиски. Стайлз был готов взвыть от отчаянья и ярости. Все егу существо не хотело мириться с тем, что у него отобрали свободу. У него отобрали свободу!!! И его чертов "друг", человек который должен был знат его лучше чем кто-либо, не видел ничего. Абсолютно ничего! Ни единого прокола, который допускал Альфа-кукловод. Во время своего вынужденного заключения в собственном теле Стайлз кипел от бессильной ярости, захлебывался злостью и начинал ненавидеть Скотта. Будь все как обычно и эта злость на друга вышла бы как обычно всплеском очередного возмущенного трепа, но теперь она кипела запертая внутри, без единого шанса выплеснуться наружу. Кипела, перекипая во что-то другое, темное, тяжелое и злое. Стайлз уговаривал себя подождать еще. Это же Скотт. Он никогда не был гением, но всегда был верным друганом, корешом, братом. Он обязательно спасет. Появится в последний момент, как герой из комикса и все будет круто.
Ничего не лучилось. Стайлз до последнего надеялся, хотя уже и понимал, что Скотт не спасет. Скотт подвел. Друг даже не представлял какую только что подложил свинью Стайлзу и насколько сильно это изменить самого парня. Хорошего, доброго мальчика Стайлза.
Тело послушно двигалось, повинуясь чужой воле. Последний гудок перед отправлением и нарастающий шум перестука колес разгоняющегося поезда. Через минут пятнадцать дверь в СВ купе Стайлза открылась и вошел красивый мужчина в дорогом идеально отглаженном костюме, с повязанным на шее платком и тростью в руке. Волосы у холеного хлыща были по плечи, на подбородке аккуратно выбритая эспаньолка. Аристократичные черты лица были красивыми, на таких западают девчонки, томно вздыхая рисуя себе воздушные замки в розовых облаках. Стайлз скользнул взглядом по мужественному подбородку, капризным губам искривленным в явно привычной ухмылке, по прямому носу и наталкиваясь на ... жестокие, красные глаза Альфы. Его, Стайлза, Альфы, с ужасом понимает Стилински. И сейчас он черт возьми вполне готов поверить в вампиров, потому что в самом деле, это уж точно объяснило бы чертов гипноз, или как там ним управляли. Но Стайлз точно знает, что оборотень. Он чувствовал волка внутри себя. И его волк так же как сам Стайлз пригибался к земле и бессильно шипел, не имея права на рык, но от этого е переставая исходиться злобой ненавистью по отношению к Альфе. Здесь они были единодушны в отношении сидящего напротив них мужчины. В этот момент Стайлз и волк единодушно решили, что Альфа должен умереть. Они сами должны его убить, растерзать. Тот кто лишил их свободы не должен жить. Они найдут способ. Они будут притвориться и выкручиваться, они научатся притворяться и прятать свое настоящее лицо, потому что они хотят свободы и мести. Они могут, потому что теперь он не правильный, открытый как книга Стайлз, потому что он больше не один. Их два и они выживут. Они сделают все. что бы впиться клыками в горло Альфе и вырвать свою свободу назад, вместе с горлом ненавистного вожака.
Альфа напротив издевательски кривил губы, купаясь в злобе и бессильной ярости волчонка напротив. Он был уверен, что сделал правильный выбор. Какой потенциал. И полное неумение прятать свои эмоции и мысли. Альфа еще не знал, насколько отличается волк от Стайлза.

Возвращение Стайлза произошло через пол года. И он уже был Альфой. Он смог убить обратившего его, но остался оборотнем, а не стал человеком, как должно было быть. Алекто не был обычным оборотнем. Как не был им теперь и Стайлз. В ходе шахматной игры, устроенной Стайлзом, он сумел не только избавиться от ненавистного Альфы, но и заполучать сильных бет. Бет превосходящих по силе Стилински, но признающие за Стайлзом право быть вожаком. Новая стая строилась на том, что верховодит не сила, а ум. Они собирались тихо осесть, затерявшись среди других. Конечно волки Бейкон Хилз смогут их почуять. Но не сразу. У стаи есть время закрепиться и обозначить свою территорию. Стайлз, который теперь чувствовал территорию Хейлов. Пока Дерек разбирался с Питером, Стайлз и его волки успели захватить приличный кусок земли, в который входила часть города, где стоял дом Стилински (какое счастье, что он находился недалеко от леса и в другой стороне от дома Хейлов) и прилегающую часть леса.

Появление Джеральда было неприятным сюрпризо. Очень неприятным. Один из волков Стайлза был знаком с этим старикашкой не по наслышке. Выродок убил семью парня. Просто потому что они были оборотни. Убил всех, в том числе ребенка детсадовского возраста. Именно из-за этого Эдхард так прикипел к подобранным ними на дороге двум малышам-волчатам. Белокурая красавица Гретта девяти лет (когда ее нашли) и малыш Эдмунд (пяти лет) с вьющимися смоляными кудряшками, очаровательным личиком с ямочками на щеках,появляющимся при улыбке, и темными, выразительными глазками. Оба больше походили на кукол, чем на людей. Сейчас Гретте и Мун было по 13 и 9. Они все так же были прелестными ангелочкам. Младшего тискали все кому не лень в стае. Гретта же была королева и таких вольностей не позволяла. Обычные дети. На вид. Только на ряду с мягкими игрушками у Гретты стояли другие, взрослые "игрушки". Стреляла маленькая мисс как заправская охотница. И так же безжалостно спускала курок, как охотники поймавшие на прицел оборотня. Милашка Эдмундже с обворожительной улыбкой вполне мог всучить вам яд. Еще мальчик питал явную страсть к клинковому оружию. Стайлз не без причины волновался по поводу этих двоих. Но Эдхард делал все, что бы дети как можно больше были просто детьми. Он следил за ними, направлял и контролировал. А Ма Ли Ен будучи психологом, работала с ними. ЛиЕн была самой старшей из них. Он направляла их и заботилась о них, почти как волчица-мать. Для Стайлза же она стала одним из советчиков. Благодаря этой мудрой и спокойной женщине Стайлзу и удалось собрать такую сильную стаю.
Помимо этой четверки был еще два сильных бойца: Кристоф и Виктор, еще один ангелочек - белокурый Денис Митчел, который был противоположностью своем мультяшному тезке - непоседе Денису, и конечно же брат с сестрой Дэвид и Эмма. Дэвид (это как второй ддя Питер, но в молодая версия).
Эдхард, Гретта, Эдмунд, Денис и Девид заявились в Бейкон Хилз как новая семья. Эд - вдовец с двумя детьми, Дениз - его брат, Девид - шурин Эда. Эд переехал из другого города, не в силах продолжать дальше жить там, где когда-то жил с любимой женой. Девид приехал как моральная поддержка и помочь устроиться на новом месте. Они поселились в небольшом домике на окраине. Эд папаша видящий только своих чад, поэтому к чарам местных красавиц слеп и глух, а вот Девид очень даже зряч. Горячий красавчик на расхват. Казанова Девд приносил больше всех информации и слухов. Денис тоже неожиданно принес нежданный улов. В красивого блондина влюбился Денни Маллани. Мексиканец просто не мог оторвать глаз от нового одноклассника. Впрочем, не только он. Денис легко мог потягаться с Джексоном по популярности. А в первые недели и вовсе затмил его. Блондин перетянул Денни на сторону Стайза и грамотно преподнеся информацию и сыграв на желании Денни быть с блондином, Денис фактически уговорил Махилани стать оборотнем в стае Стайлза. И тот стал. Что же до Дениса, то он не врал - Денни ему понравился и он собирался продолжать отношения.

Решение Стайлза как избавится от Джеральда. Трюк с букетом роз.
Покуда все спорили эмоционально размахивая руками и возмущенно перебивали друг друга, Стайлз непривычно тихий и задумчивый тер подбородок, глядя в сторону оранжереи устроенной специально для него.
- Эдхард, - негромко выдохнул Стайлз, стая замолкла как по команде. - Скажи, мои любимые розы... они уже зацвели?
Стая недоуменно замерла. При чем здесь розы? Они решают, как обезопасить себя. У них под боком беспринципный, жестокий охотник с садистскими наклонностями. А Стайлза волнуют розы? Только Эдхард и Девид напряженно замерли. Они знали почему эти розы любимые у Стайлза. Они имели крупные темно красные головки, длинные ножки, но полюбил их Стайлз за длинные очень колючие шипы. Ничего не стоило оцарапать ними руки до крови. Это был любимый сорт роз того Альфы, символ его величия, аристократичности. И тем ироничнее, что именно с их помощью Стайлз устранил оборотня. Что там произошло в точности никто не знал. Но теперь эти розы цвета крови, стали символом Стайлза. Символом их стаи.
Стайлз несся по коридору с шикарным букетом красных роз. Розы смотрелись настолько благородно и богато сами по себе, что неизвестный флорист не стал скрывать такую красоту за фольгой и целлофаном. Только изящная лента. Никто не сомневался кому мог предназначаться этот букет. О любви Стайлза к Лидии знал весь город. За стеблями и не иначе ослепленный предстоящей встречей подросток врезался в нового директора. Усыпанные крупными шипами розы щедро полоснули по лицу и рукам Джеральда Арджента. Стайлз чуть навалился следом, едва не смяв окончательно несчастный букет и тут же возмущенно вскрикнул, потом увидев в кого собственно врезался и в ответ на гневные крики директора стал сбивчиво тараторить извинения, боком пытаясь протиснуться мимо и сбежать. Что собственно и сделал. В след донеслось еще несколько ругательств и приказ явиться на ковер. Стайлз зайцем нырнул за поворот и был таков. Найдя более спокойное место подросток осмотрел пострадавшие розы, поправил выбившиеся цветки и найдя букет по прежнему привлекательным, поспешил к Лидии. Мартин цветы явно понравились. Настолько, что ей даже было плевать, что они от Стайлза. Не слушаю ту, воодушевленную чушь, которую он нес, девушка взяла букет в руки. тут же вскрикнув выронила. На одном из ее пальце выступила кровь. Стайлз смущенно потер затылок.
- Ну, у них шипы острые.
Лидия недовольно пожала губи, вскинула голову и уже открыла рот, что бы что-то сказать, когда подозрительный шум из коридора ворвался и в их класс, в лице одного из школьников. Новость была настолько шокирующей и громкой, что несчастный букет Стилински и то. что с ним сделает Мартин было уже никому не интересно. Да Мартин почти каждый день отшивает Стилински, а тут целая драма. Директор умер. Ну, или не совсем умер. Вроде еще живо. Или нет? Так живой или нет? Он в коридоре упал. Наверное сердечный приступ. Да почему сразу инфаркт? Ну так он старый! А тут ученики, это же такой стресс!
Когда стало ясно, что дело серьезно ученики притихли. На следующий день было объявлено про смерть директора. А через неделю Стайлз узнал через каналы отца, что диагноз инфаркта подтвердили. Именно к такому заключению пришли судмедэксперты. Правда в теле мужчины еще было обнаружено большое количество вытяжки из аконита, а желудке и других органах пепел какого-то дерева или бумаги. Что сильно удивило врачей, но навряд ли удивило охотников. Было решено, что именно от этих веществ и в виду возрата у Джеральда Арджента случился острый сердечный приступ.
Стайлз слушал отчет Девида, собравшего сплетни и мнения по поводу смерти старого охотника и довольно усмехался. Старый фокус вычитанный ним когда-то среди материалов отца, стал неожиданно полезным. Сам отец ту вырезку так и не прочитал, не до того было. А дело было интересное. Про наемных убийц незаметно вкалывающих своим жертвам препарат вызывающий сердечный приступ. Что примечательно, следов он не оставлял. Доза была маленькая и модифицированный шприц с согнутой под углом иголкой и небольшим мешочком с инъекцией закрепляли на указательном пальце. Отвлекающим маневром как раз и были розы с шипами. Человек просто не различал среди ряда уколов смертоносный. Кажется идея принадлежала русским. Технику исполнения Стайлз перенял у них, а вот смертоносную инъекцию пришлось создавать самому. Какое счастье, что есть гугл и безграничное терпение Стайлза.

Сила Альфа-Стайлза в его уме, умении быстро приспособиться, импровизировать, вести сложную игру.

@темы: идеи

---

Идея. Волченок.

АУ. Джексон канима, но об этом никто не знает, кроме его нынешнего хозяина. Смерти прекратились. Виновника нашли, но Мэтт был мертв. Несчастный случай: пытаясь сбежать, он не справился с управлением и вылетел с дороги на обочину. Вернее, это оформили как несчастный случай, но шериф заметил кое-какие следы, которые он незаметно подправил. Дома Стилински-старший иронично уточнил, уж не нуждается ли сын в повторных уроках, как правильно заметать следы? Стайлз сделал виноватое лицо. Шериф вздохнул, но больше ничего не сказал. Оба знали, что это замечание Стайлз примет к сведению и постарается больше подобной ошибки не допускать. Джон понимает, что Стайлз слишком хорош, для подобной ошибки, значит он спешил. Значит, там произошло что-то еще, о чем сын молчит. Но Джон не спрашивает, он доверяет сыну и зная, что при необходимости тот все ему расскажет. Они работают ради общего дела - ради безопасности и защиты людей. Каждый из них выполняет работу на своем "участке". Джон среди обычных обывателей, как шериф, а Стайлз берет на себя сверхъестественную часть, как Наблюдатель. И Джон ничего не может с этим поделать. Стайлз не человек. Вернее не совсем человек. То, что он делает, его призвание, его суть. То в чем он может быть самим собой. Стайлз и так притворяется для Джона обычным ребенком, отобрать еще и это у своего сына мужчина просто не может. Даже если он и ненавидит то, какими становится взгляд и поведение его сын, когда "Стайлз" исчезает вытесненный Джетро.

Стайлз пытался распутать череду убийств и столкнулся с канимой. Ящерица не смогла ему повредить, но вынудила сбежать, а этого Джет не любит. Он выясняет с кем столкнулся. Канима. А если есть канима, где-то есть и ее хозяин. Джет, будучи ведьмаком, достаточно быстро вычисляет Мэтта, после чего вынуждает его напасть на себя. Конечно же подросток использует для этого каниму, и просчитывается. Джет смог поймать ящерицу в ловушку и подстроить "несчастный случай" для убийцы. Каниму он привязывает к себе. Оправив Джексона прочь, Джетро ищет способ вернуть разум Дексона каниме, при этом оставив свою власть над ящером такой же сильной. Ему вовсе не помещает такой сильный помощник. Джетро разбирается с Уитморо, в чем ему помогает завербованный куда раньше Денни. Несколько лет назад Стайлз спас его от одной весьма непривлекательной хищной твари. После чего и сдружились, но об этом никто не знает. Денни координатор и штатный хакер. После происшествия с канимой количество видеокамер в городе увеличилось. Джексон явно недоволен раскладом, но Джет не Стайлз, он быстро показывает кто хозяин положения. Джексону приходится подстраиваться.
Ночные патрулирования. Дерек то и дело чувствует чужаков на своей территории, но попытка найти их по запаху проваливается. Запах словно издеваться вьется кольцами и восьмерками, а потом обрывается. Запах странный, непонятный, какой-то неправильный. Его невозможно запомнить, что еще более странно. Альфу это злит, но он ничего не может сделать.
В ходе взаимных пикировок, которые стали уже почти семейными, Джексон узнает, что Стайлз не влюблен в Лидию. Он выбрал ее как наиболее подходящий, очевидный, вариант. Девушка не должна его выбрать. Ради этого Джетро даже на заговор расщедрился. На вопрос зачем тогда это все нужно, Джетро недовольно дернул уголком губ и ушел. Денни поясняет, что это одна из составляющих "быть человеком" - маски, которую Джетро создал для отца.
Как-то подвести к тому, что Стайлз и Джексон стали любовниками. При этом Джексон встречается с Лидией. Но чем дальше, тем больше его тянет к Джетро-Стайлзу. Кагда он с Джетро, то в пассиве. Когда со Стайлзом актив. Разное поведение Стайлза и Джетро. Джет не играет Стайлза, он полностью погружается в роль, живет нею, так, что Стайлз становится настоящим. И иногда это становится опасным, потому что Стайлз не Джетро и не может защитить себя так, как Наблюдатель. Но у него есть Джексон, который защитит его. Именно из-за такой экстремальной ситуации, когда Джетро не успел появиться, Джексону пришлось спасать Стайлза и они спалились. Это происходит во время прихода стаи альф. Теперь Джетро требует официального признания себя, как Наблюдателя от стаи и охотников. Так же обе стороны должны понимать, что Джетро не только наблюдатель, но и судья. То есть он может карать за нарушение Кодекса отношений между волками и охотниками.
Отношения Скотта и Стайлза расползаются окончательно. Они и до этого отдалились друг от друга, теперь же, когда Скотт узнал кто его друг и про Джексона, пропасть стала только шире. Они еще друзья, но уже не лучшие. Джексон тренируется периодически со стаей, Стайлз - с охотниками. Вернее с Крисом Арджентом. А позже Джексон знает, что не только тренируется. Взрыв ярости на почве ревности. Стайлз периодически спит с Крисом. "Не пойму в чем твоя проблема. С кем хочу, с тем и трахаюсь. Мы не встречаемся, Джексон. Ты вон с Лидией трахаешься, но я же не бешусь по этому поводу. - фыркнул Стайлз. Он не видел проблемы. И он не воспринимал их с Джексоном отношения как что-то накладывающее ограничения. В то время как Джексон уже считал Стайлза своим и делиться не намерен. Денни сочувствует Джексону еще и потому, что отлично понимает, что даже встречайся они, Стайлза бы это вряд ли остановило. Он, вернее Джетро, действительно не видит проблемы в подобном поведении. Вся мораль у Джетро-Стайлза, это то, что ему вбил шериф. Вот только сфера отношений была не достаточно хорошо рассмотрена. Попытки Джексона заполучить Стайлза только себе/ Но в конечном итоге он вынужден мериться с тем, что периодически, пусть и редко, на Стайлзе появляется запах Арджента.

@темы: идеи

---

"Погадать на суженного" Джексон/Стайлз

Стайлз не мог понять, как на на это согласился и зачем? Все началось с того, что он, Лидия и Элисон остались дома у Стайлза, когда стая отправилась на разведку. Стайлзу было обидно. Его осталили с девчонками, как будто он одна из них. Ну и что что он не оборотень? Что-то раньше ему это не мешало. Но Стайлза никто не спрашивал. Элисон уговорила его не делать глупости и парень остался.
Во всем виновата Элисон и ее рассказ о том, как цыганка когда-то нагадала ее бабке о будущем муже. Тема тут же была подхвачена Лидией. Она же вспомнила про вычитанное нею где-то гадание на суженного. А через пол часа Стайлз уже прерывал шкафы, в поисках свечки в дополнение к двум зеркалам которые он уже принес в гостиную. Но это были цветочки, потому что девушки отчего-то решили, что Стайлз должен быть первым. Стилински не успел даже рта раскрыть, что бы по возмущаться. Но он же не девчонка, в конце концов, такой ерундой заниматься. Да и гадание на СУЖЕННОГО. Зачем Стайлзу суженый? Вот только Лидия так на него посмотрела, что Стайлз сдался. Это же Лидия!
Правда, то что его попросила Лидия как-то не убирало чувства идиотизма ситуации. Двери и окна закрыты, свет потушен и Стайлз сидел перед зеркалами, с зажженной свечой в руке, пялясь вглубь образовавшегося зеркального коридор. Лидия и Элисон сидели сбоку. Первая рылась в своем блокноте в поиске заговора, выписанного ей из того самого "неизвестного журнала", а вторая смотрела на Стайлза таким ожидающим взглядом, как будто ждала откровения или чуда. Стилински передернул плечами. Ему почему-то совсем не нравился нездоровый энтузиазм девушек да и от зеркал почему-то было муторно. Но они наконец отвлеклись от плохих мыслей и волнений, поэтому Стайлз решил игнорировать плохое предчувствие. Наконец Лидия нашла нужную страницу и стала читать заговор. Стайлз послушно повторял за ней. Вот сейчас он договорит этот бред, по пялится в зеркало, ничего не произойдет и он наконец-то будет свободен.
Возможно все так бы и было, не читай заговор вслед за Лидией Стайлз. Стайлз, который вообще-то была ведьмаком (ну либо Искрой).
В глубине туннеля появилось какое-то затемнение, силуэт. Стайлз внимательно вглядывался вдаль, когда почувствовал, что у него за спиной кто-то есть. Стилнски одновременно резко дернулся разворачиваясь и начал вставать, запутался в собственных ногах. Он нелепо взмахнул руками, свечка упав потухла, а сам Стаилински начал заваливаться в строну зеркал. "Разобью" - обреченно подумал парень, тайно надеясь, что не поранится. Только вместо встречи со стеклом Стайлз ухнул в пустоту...

Стайлз просыпается неохотно. Он бы еще спал, но кто-то неудобно навалился на него придавив к матрасу, а горячее дыхание шевелило волоски на шее. От внезапного осознания, что он чувствует Стайлз подскочил в кровате, чтобы ... обнаружить что он находится в чужой комнате, с кем-то ... Твою мать, как он оказался с Уитмором в одной кровати?! И почему они оба голые?!

Стайлз умудрился не заглянуть в будущее, а провалиться в него. В будущее, где они с Джексоном женатая гей-пара воспитывающая двух (или одного) детей 3 и 5 лет. Что черт возьми происходит?! Нет, не приближайся ко мне Джексон! И убери свои загребущие лапы!!

Стайлз застрял в будущем. Помочь ему может только он сам, но он из будущего, который уже вполне умеет распоряжаться своим даром. Еще что-то может знать Лидия. Которую нужно найти. А пока ему идти некуда, Джексон заключает с ним договор - этот Стайлз притворяется тем Стайлзом, что бы дети ничего не заметили. Жизнь с Джексоном и отношения с ним же. Прохождение через все 5 этапов психологической реакции: Отрицание или шок, Гнев, Торг, Депрессия, Принятие. И реакция на это Джексона. В свое время он потратил много сил, что бы завоевать доверие Стайлза и вот теперь такое поведение, такие реакции причиняют ему боль. Попытки Джексона примирить Стайлза с ситуацией и влюбить в себя.

Будет интересно, если помимо всего прочего, Стайлз не может решить, было ли перемещение следствием гадания или, как утверждает Джексон, Стайлз потерял памяти из-за нападения какого-то существа и никакого перемещения не было.

ПС: 1)Стайлз в своем взрослом теле.
2) Стайлз подслушал, как Джексон изливал душу Денни по телефону. Он жалеет Джексона. Этого Джексона. Ему действительно должно быть плохо - человек которого он любит, с которым живет не первый год, вдруг начинает шарахаться от него и практически ненавидит.

@темы: идеи

---

Волченок. Ведьмаки

Читать под Theodor Bastard - Буду Жить (вариации можно выбрать здесь, лучше всего 7 сверху vpleer.ru/music/theodor+bastard+%D0%B1%D1%83%D0... )

Варуна и Гавар - близнецы.


Стайлза трясло от удовольствия и искрящегося восторга. Он глубоко, жадно вдыхал запах свежей земли и зарываясь в нее руками, комкая ее мягкую, прохладную и такую ласковуя своими пальцами. Земли Бикон Хилз были чужими, жесткими, ранящими, иссушающими. А теперь благодаря брату он словно припал к неимоверно вкусному источнику с чистейшей водой. Родная земля! Священная для таких как он земля. Стайлз тянул и тянул из черной еще чуть влажной земли силы, а в ушах все громче звучали гипнотизирующие, чуть заунывные песнопения под звуки духовых и барабанов. Удовольствие и чувство тепла, чувство того, что тебя оберегают, чувства своих сестер и братьев ведущих хоровод вокруг него, питающие его, защищающие его, зовущие его. Звук их голосов гипнотизировал, уводил за собой, бой барабанов катился по земле, проникая в его сердце, изменяя его ритм, соединяя его с биением сердец поющих, с биением сердца самой земли. Стайлз перестал реагировать на происходящее с ним в реальности. Просьба-приказ брата обнажиться теперь не казалась странной. Стайлз размазывал живую, свою землю по такой чужой траве, чужого леса, но ем чудилось, что он в родных лесах, и ему казалось, что он кожей чувствует дыхание близких гор, между чьих подножия раскинулась ведьмина долина. Юноша припадал грудью к земле, расстилался на ней, тянулся всем естиством к ней, и тянул из нее силы. И ему чудилось, что он чувствует кожей, как едва-едва дрожит земля от танца босых ног, он видел эти белые ноги, искупаемые в горной реке, высушенные и обласканные зеленой травой, и отмеченные землей. Стайлз даже чувствовал как на него, измазавшегося в святой земле, из кувшинов под тягучие "буду жить" длиннокосые русые девушки в расшитых белых льняных балахонах с поясами-веревками, лили звенящую чистую воду горной реки, вытекавшей из того самого источника. К которому так жадно припадал Стайлз в начале своего видения. И его несло, уносило вслед зовущим голосам. И он отдавал бразды правления, и он улетал вслед за ними. Почти в экстазе, почти в раю. " Будем жи-ы-ы-ы-ы-ть... ...будем жи-ы-ы-ы-ы-ть... ...будем жи-ы-ы-ы-ть..."
Стайлз не знал, что вода действительно на него лилась, что брат привез не только несколько мешков земли, но и три глиняных кувшин с водой. Два побольше и один небольшой. Первые полились на голову блаженно улыбавшемуся брату, когда он встал с земли, следуя ритуальному танцу из ведения, а из третьего Стайлз пил. Все это время сам Варуна непроизвольно напевал себе под нос слова песни. Частично он тоже чувствовал поток, но держал щиты, что бы помочь брату. Он специально спросил дозволения взять земли со святого места, где танцевали ведьмы и колдуны. И просил, что бы ритуальный танец провел, когда он найдет брата, что бы он мог полностью окунутся в поток, что бы с ним поделились силой, что бы одарили его благословением Земли. Гавару не казалось - он был там, среди ведущих хоровод и тянущих песню. Там было его дух.
Стайлза толкнула в грудь одна из ведьм, и он уже в реальности полетел спиной назад. В заботливо подставленные руки брата. Его сознание погасло, но на сетчатке глаз еще горело, словно выжженное, лицо лукаво усмехающейся девушки-ведьмы. Такое странно знакомое лицо, как из полузабытых снов. Вспышка понимания на миг разорвала, сковывающие сознания нити темноты, но тут же погасла. Это была она. Его мать. Такая, какой она еще танцевала в Кугу. Такая, какой она еще была до их рождения, до своего проклятья. Их настоящая мать.


Разбудил его запах можжевельника и потрескивание дров. Стайлз смотрел завороженно в огонь и ослепленный его светом. не сразу заметил привалившегося к стене Брата, сидящего совсем рядом с камином, но в густой тени. Стайлз бы и не заметил его, в той нише, не зашевелись брат. Томная тень на чуть более темном фоне. Стайлз открыл рот, что бы окликнуть его, но так и замер. Он не знал как брат называл себя среди людей. Звать же его истинным именем было слишком... страшно, тревожно? Они ведь так охраняют свои истинные имена. Знать такое символ величайшего доверия. Назвать свое имя - значит вручить свою жизнь в руки другому человеку. Для них. для магов и ведьм, это было не пустое слово. Зная истинное имя колдуна или ведьму можно подчинить, можно убить, можно свести с ума. Многое можно. Поэтому среди своих они использовали Имя Нареченное. Но Стайлз не любил свое нареченное имя. Потому что оно означало - оставленные, брошенный. Мать бросила его. От того и имя. У брата имя лишь немногим лучше - Гест, означавшее "Гость". На первый взгляд ничего плохого. Но это имя всегда напоминало брату, что куда бы он не пришел - он чужак, пришедший на время. Пусть даже и желанный, и долгожданный, но гость и не более.
- Зови как хочешь. Но лучше истинным, здесь нет чужаков. Им не пройти незамеченными. - хмуро закончил Варуна. Стайлз сглотнул. Нет не Стайлз, Гавар. Его имя - Гавар!
От холода Гавар передернул плечами. Варуна это подметил и молча подошел к лежаку усланному шкурами, под одной из которой лежал брат. Младший без ропота и вопросов подвинулся, давая Варуне забраться ему за спину. Гавар не возражал. Там была голая стена, холодившая спину подростку, а теперь стало значительно теплее.
Варуна принялся поправлять мохнатую шкуру укрывая их поплотнее. Пока брат занимался обустройством их спального места, Стайлз любопытством рассматривал деревянную комнату, где они находились. И чем больше смотрел тем больше удивлялся. Ему даже на миг подумалось, что если сейчас открыть дверь, то он увидит Ведьмину долину, а может даже и само капище. Даже не верилось, что такое место, словно пришедшее из древней старины, может существовать где-то вне приделов святых земель. Куда бы не смотрел Гавар нигде не было и следа современного мира. Посуда деревянная, кувшин глиняный, у камина лежали устрашающего вида щипцы, сбоку, в той самой нише, где сидел брат, были сложенны дрова. Наверное на них он и сидел. Над камином тянулась полочка украшенная резьбой. Какой-то скандинавский переплетающийся узор. На ней стояли непонятные шкатулки и кувшинчики. Полки были еще на двух стенах. И все чем-то заставленные. Под потолком развешены связки сухих или только сохнущих растений. У входной двери был большая деревянная бочка. То есть для Стайлза она казалась большой, а Гавар только отметил, что она средних размеров - всего-то по пояс ему.
Брат же мерно дышал ему в затылок, а Гавар все рассматривал комнату. Он словно оказался дома. Здесь было так спокойно. Так...правильно.
- Где мы?
- Глубже в лес. Это уже не территория Хейлов. Волки вообще сюда не особо охотно заходят. Им здесь неуютно и тяжело. - Гавар почувствовал, что брат отчего-то этому рад, и радость его злорадная. Это было странно. Варуна недолюбливал волков, Гавар помогал им. Несовпадение. С одной стороны чувствовать, как будто встретил свою вторую половинку души, утерянную часть себя. Чувствовать необычайное единение и в то же время наталкиваться на такие вот несоответствия. Это напоминало как долго они мотались в потоке жизни далеко друг от друга. Как их била судьба, выбивая зазубренны на разломавшихся краях из душ, их Целого. И теперь, там где не хватало маленьких кусочков, между ними зияли ранки-трещенны. Когда нужно склеить разбитый кувшин, то щели замазывали сырой глиной. Где бы им найти такую "глину" ля себя? И нужно ли? Гест. Гость.
- Ты ведь уйдешь. - Гавар хоте, но не мог спрятать ни надломленного страх, что прав, ни тщетной надежды, что ошибся.
- Не думай об этом. - покойно ответил брат.
- Уйдешь - обреченно произнес в голос истину Гавар. - Но почему?! Разве я не могу стать для тебя домом, разве я...
- Гавар! Хватит. Ты всегда для меня как тихая гавань, где я могу скрыться от всего мира и отдохнуть, побыть желанным, побыть ... дома. Да, я снова отправлюсь в путь. Но не потому, что вечный гость, а значит вечный странник. И не потому, что бросаю тебя. Оба эти имени наносные, внешние. Но истинны наши сущности в этих именах: Варуна и Гавар, Гавар и Варуна. Я странствую потому что хочу. Ты "оставленный" потому что никого не держишь, давая каждому выбор. Но ты так же тот, кто становится поддержкой и опорой для многих. А я тот, кто несет знания, умения, силу. Я учу, управляю и направляю. Я стою перед толпой. А ты среди или позади них. Ты помогаешь устоять на ногах, или помогаешь подняться тем, кто упал. И каждый раз вещая им что-то стоя перед ними на возвышении, я смотрю на тебя Гавар. Но ты не смотришь на меня. Ты в этот миг помогаешь им. А когда я веду их, шествуя впереди толпы, ты бросаешь на мня взгляды. Когда я уже стою спиной к тебе. И мы никак не встретимся глазами. - Варуна замолчал. Стайлз замер, ожидая продолжения, чувствуя, что оно есть. Очень важное. -Знаешь, я все время хочу что бы однажды, когда я буду говорить для них, учить их, ты поднимешь на меня глаза и мы наконец встретимся взглядами. И я наконец узнаю, какого цвета твои глаза. Раньше, мне часто снился этот сон. Я стоял там, на горе, смотрел на этих людей. Они смотрели на меня, а ты ходил меж них,не отрывая о них глаз. И я почти их ненавидел. И я нестерпимо хотел закричать, воззвать к тебе. Но не помнил ни одного из твоих имен, кроме истинного. Но его я бы не произнес ни за что. Произнести его при всей этой толпе, все равно, что в одночасье убить тебя. И тогда я хотел сбежать вниз, туда к тебе. Но мои ноги не двигались. Они были скован камнем по самые щиколотки. Я не мог освободиться. И мне оставалось только беззвучно кричать, зовя тебя и все громче и отчетливее проговаривать слова, зажигая огонь в глазах этих людей. Вселяя в них веру, надежду и силу для их пути. И я видел в их глазах благодарность и уважение, а порой и обожание. Но ты, тот ради кого я вкладывал все свои силы и все свое ораторское мастерство, в надежде, что однажды ты поднимешь голову и посмотришь на меня, не смотрел. Знаешь, это даже забавно. Чем сильнее я старался привлечь твое внимание, тем вдохновеннее и живее были мои речи, тем сильнее у них зажигались глаза, тем отчаяннее и порой безрассуднее они шли за мной, тем чаще спотыкались или изнемогали и тем больше ты был занят ними. И тогда я начинал ненавидеть их. Я хотел что бы они все исчезли. А остались только мы вдвоем. Потому что тогда, тебе было бы больше не на кого смотреть и ты поднял бы глаза. Вот такие меня преследовали сны.
Гавар молчал. Варуна обнимал его и казался расслабленным, а может он и был таким. Здесь и сейчас. Варуна умел жить здесь и сейчас. Гавар же все время забегал куда-то вперед.
- Я слышал тебя. - вдруг нарушил тишину тхий голос Стайлза-Гавара. - Я слышал. Твой голос, сила звучавшая в нем, всегда помогала мне, всегда не давала опустить руки, не давала сдаться и упасть без сил. Ты словно говорил мне раз за разом "вставай. ты сильный. вставай и иди. ты можешь это сделать. я верю в тебя. ты сильный. вставай." И я верил тебе. И помогал другим. Помогал что бы не упасть самому, что бы помогли мне, когда я не смогу. Но я снова и снова вставал. Потому что слышал твой голос. Потому что мне все время казалось, что он обращен только ко мне. Что ты говоришь это для меня, только мне. Я хотел поднять глаз. Хотел, но боялся узнать, что эти слова были адресованы не мне. Что ты говорил не для меня. Я ошибался. Ты говорил для меня. Я рад. Я действительно рад.
- Спи. - усмехнулся Варуна.
- В следующий раз мы обязательно встретимся глазами. - пробормотал Гавар
- Мы уже встретились. Наяву.

Они с братом провели в лесу почти 2 недели. Брат как и собирался учил его маги и искусству боя. Варуна сделал для него талисман- мешочек с землей, каким-то особыми травами, с осколком горного хрусталя внутри. А сверх были ягоды можжевельника и цветы аконита. Самое интересное, что они не вяли.
Колдун кидался, пытаясь прорваться сквозь ведущих хоровод призрачных ведьм и ведьмаков. Сейчас они был видимы и сияли золотистым светом, а внутри круга был огонь. Колдун снова и снова бросался на сияющих людей и отскакивал словно обжегшись. Одна из его рук в самом деле почернела, как обгоревшая. Чем дальше лилась песня тем больше силы скоплялось внутри, тем сильнее она предателя жгла. Колдун понял, что ему не разорвать круг так. И тогда он начал плести заклинания. Он кричал одно имя за другим, в надежде задеть ведьмака. Но Стайлз безразлично наблюдал за его мучениями. С дугой стороны круга появился брат. Стайлз был рад, что он жив, но отчего-то внутри болезненно дрогнуло. И в это же время колдун выкрикнул им Варуна. Стайлз дернулся и смертельно побледнел. Колдун оглянулся и его взгляд зажегся торжеством. Он умрет, ему уже не спастись. Но он утащит с собой напоследок одного из братьев.
Варуна корчился на земле. Голоса духов взвыли, сияние взвилось столбом сжигая в себе предатель и распалось. Стайлз бросился к брату. К нм подходила стая, но Стайлзу было все равно. Плевать, что они видели кто он, плевать, что сейчас они видят его брата и слышали его имя. На все плевать, только бы успеть, только бы брат жил. Стайлз шептал одно заклятье за другим, но ничего не помогало. Края раны неохотно стягивались, но тут же расходились, стоило хоть немного ослабить контроль. Духи не отзывались, они были глухи к его мольбам. Стайлз шептал слова заклинания. и говорил на их языке путая со словами английского языка. Брат только утешительно смеялся сквозь боль и шептал, судорожно сжимая руку Гавара. Он просил взять младшего нареченым именем его истинное - Варуна. Так они остануться вместе, так младший будет жить за двоих. Так больше не будет Вечного, чужого всем Гост и вечно ненужного никому Покинутого. Будут только они вдвоем, как один. Стайлз плачет и пытается остановить брата, то бы не говорил, что бы... не умирал. Варуна смеется и хрипит, что его время уже пришло. Его время уже пришло...
Вокруг них начали возникать духи, они становились все отчетливее и снова засияли как в танце вокруг предателя. Стайлз выл и обнимал умирающего брата. Он ничего не замечал. Песня снова звучала в полный голос.

Исчезну в сердце леса
Вспыхну можжевельником
Степной дорожной пылью в воздухе повисну
Мала земная доля, мала земная доля.
Буду жить…

Прольюсь водою во поле
Просыплюсь житом пожатым
В хмельной родной землице я прорасту травою
Мала земная доля, мала земная доля.
Буду жить…

Я буду жить в лесах дремучих и озерах
В любовных шорохах, и громких разговорах
В разливах лав и рек, и в море-океане
В слезах, улыбках, трелях птиц и каждом камне
Свои меняя лики с восходом и закатом
Я буду кум Луне, я буду Солнцу братом
Сквозь почву клевером вновь продерусь на волю
Мала земная доля, ой, мала земная доля мне!
Буду жить…
("Буду жить" женский вариант исполнения)

Кто-то схватил Стайлза за плечи и вытащил из круга. Он кричал и плакал, отчаянно вырывался из чужих рук к брату. Тот ему прощально улыбнулся через силу, а потом его глаза закрылись. Тело Варуны поднялось в воздух и его охватило пламя. Из груди Стайлза вырвался вопль. Когда над огнем появился словно сотканное из дыма тело брата Стайлза, Стилински замер с болью глядя на Варуну. Тот грустно улыбнулся Стайлзу и Отвернулся к дум духам протягивающим ему руки. Он встал между ними в круг и повел хоровод тяня песню вместе со всеми. Они поднимались по спирали к небу. Вдрг от них отделилась одна фигура. Женщина. Она счастливо улыбалась и чуть робко протягивала к Стайлзу руки. "Сынок" - прошелестел едва слышный голос. Стайлз отшатнулся от нее, а потом его лицо исказила злостью.
- Верни мне брата. Верни мне брата! Верни его!!!
"Сынок"
--Прочь. Пошла прочь. Из-за тебя. Только из-за тебя мы ходили как проклятые. Из-за тебя даже не могли жить рядом друг с другом. Из-за тебя вечно Гость и вечно Брошенный. Прочь! Пошла прочь! Стайлз понял с земли свой посох, и светящийся золотым светом призрак отшатнулся от него. - Прочь... - надломленно велел Стайлз. И женщина отступила. Духи исчезли, а Стайлз наконец упал без сил, сгибаясь к самой земле и отчаянно воя от отчаянья, от своей боли. Почему? Ну, почему?!
Мальчик обнимал себя за плечи и раскачивался безутешно рыдая. Для него сегодня мир погас. Волки стояли в тороне, не смея подойти. От Стайлза тянуло таким отчаяньем и горем, что даже находится рядом с ним было тяжело. К ним приблизились вышедшие и леса 2 колуна и ведьма. Третий из мужчин был возле Стайлза. Это он его вытянул из круга.
- Мы скорбим об ушедшем. Но он всегда будет жить. В наших сердцах, в воде, земле и магии. - сказал старейший из колдунов. Они помолчали, а потом старейшина, а это был несомненно он, задал вопрос - Как тебя зовут?
- Это Лейв, брат Геста и ... сын Армины-предсказательницы. - поспешно пояснил вытащивший Стайлза маг.
- Значит Гость и Покинутый. - протянул старейшина, задумчиво. Не очень-то счастливые имена.
- Нет. - прохрипел Стайлз. - Их нет. Лейв не мое имя. Мое имя - Варуна.
- Ты с ума сошел! - возмутился не веря своим ушам маг - Это безумие - взять имя умершего ведьмака. Истинное имя умершего! Тем олее брата-близнеца. Так нельзя.
- Мне можно! - зло выдохнул Стайлз.
-Но это же верная смерть. - еще более растеряно выдавил маг - Мастер ну скажите же ему хоть то нибудь
- Это сильное имя. Ты уверен, что сможешь его нести? Тем более, после таких событий. Твое истинное имя...достаточно ли оно сильно, что бы вынести подобную ношу?
Стайлз внимательно безразличным, почти мертвым взглядом долго смотрел в глаз старейшине. На миг мужчине показалось, что сквозь эти глза на него посмотрели другие, мертвые уже, глаза Геста. И от этого взгляда дыхнуло самой смертью. А потом все исчезло.
- Да. - твердо, без тени сомнения - Да, я достаточно силен,что бы взять это имя и продолжать жить. За двоих.
- Тогда... Приветствую тебя Варуна, вольный ведьмак. Мое имя Мастер Арнульв и я предлагаю тебе войти в мой Круг, где ты получишь кров, защиту и знания.
- Приветствую тебя, Мастер Арнульв и благодарю за столь щедрое предложение. И прошу принять мой отказ.
- Вот как. Не передумаешь?
- Нет. Я хочу отправится в ведьмину долину. Отнесу его тотем в святые земли.


Имена старшего брата-близнеца Стайлза:
Варуна (Varuna) – древнейшее индо-иранское божество, владыка земных и небесных вод, судья и каратель демонов. Позже, в других культурах, трансформировался в божество вод (Аруна у хеттов), неба (Уран у греков), света (Ур, потом архангел Уриил у евреев).
Гест — Гость( кандинав)
Имена Стайлза:
Гавар – быть сильным
Лейв - Оставленный (скандинав)

@темы: идеи

---

video.sibnet.ru/video740549-K_Will___Please_Don...

---

Волченок. Путешествие в параллельную реальность.

Очередная неприятность свалилась на головы оборотней. Теперь они встретились с тем к чему были не готовы. С ведьмой. Казалось бы, полный бред. Увы, Дерек умудрился сильно ее разозлить, а Стайлз добавил "жару", да к тому же в момент когда она их проклинала выпалил что-то ей в ответ. Как результат - они остались живы, но их выкинуло "из их жизни". Выкинуло в параллельную вселенную. Приземляется стая в чьей-то небольшой светлой гостиной. Чьей-то? Почему на фото Джексон обнимает какого-то парня, который похож на... Стайлза?! Но это только начало. Не успели ребята отойти от шока, как в комнату входит здешний Стайлз. Парень хмурясь, сосредоточенно читал какие-то бумаги. Когда он отвлекся на шум, то от неожиданности заморозил всю стаю! Или заставил замереть, как это у колдунов называется. Выругавшись, маг (колдун/ведун/ ведьмак/кто-то еще, кем бы, черт его возьми, он не был) рванул за "Дексом". Следом за Уитмором появился еще один парень. Хотя то, что он все же парень, удалось понять только когда он скинул куртку. Слишком красивое лицо (как вариант, внешность Димы Бикбаева) и именем Алан. Который оказался лучшим другом этого-Стайлза и по совместительству ведуном. Только тогда стаю "разморозили". Вопли Джексона узнавшего, что у него не только есть парень, но этот парень еще и Стилинский, и пофигистычный Джекс, которому глубоко наплевать на эти вопли. Стайлз который доказывает Скоту, что такого просто быть не может. И Дерек попробовавший было применить свой обычный метод общения на чужом Стилински, был тут же отброшен к стене, и на него был нацелен странной конструкции пистолет в в полуоткрытом дуле которого был... деревянный кол с темными полосами, в другой появился стилет с изогнутым лезвие. Джекс тут же напрягся, подобравшись, готовый к действию. Оборотень явно с неодобрением, и даже опаской смотрел на оружие в руках своего парня. "Рябина, вымоченная в специальном растворе аконита." - пояснил с жесткой, весьма нехарактерной для их Стайлза, ухмылкой Стилински, в ответ на удивленный взгляд. " Поверь, тебе будет очень плохо, если я всажу в тебя это. Так что держи свои лапы при себе или твоей стае придется искать нового Альфу" "Ты...-гневно начал рычать Дерек. Но его прервал напряженный голос Джекса: "Он охотник. И ведьмак." Джекс был предельно серьезен и весьма хмур. Ему совсем не нравилась сложившаяся ситуация. "Давайте поговорим мирно. Без кровопролития. Мы чтим Кодекс." - надавил голосом Джекс пристально глядя на "Стайлза", а потом повернулся к пришельцам - " Надеюсь и вы тоже. Сейчас вы на нашей территории и нуждаетесь в нашей помощи. Будьте вежливы. Мы же будем гостеприимны. Не так ли, ДжеСи?" Стилински прошелся по Альфе цепким, холодным взглядом и удовлетворившись тем, что увидел, опустил оружие. Дерек про себя отметил, что рука державшая оружие была слишком привычна и тверда, а взгляд без тени сомнения или неуверенности. Если бы понадобилось этот "Стайлз" убил бы без промедлений. Джекс не врал, у Стилински был взгляд охотника. Охотника, которому уже приходилось убивать.
Дерек произносит ритуальную фразу Гостя, в ответ Джеси отвечает фразой Хозяина, принимающего Гостя. По правилам, если бы ответ был отрицательным, им бы пришлось сразу покинуть не только дом этих двоих, но и их территорию.
Джеси и Ал пытаются разобраться с заклятьем закинувшим стаю сюда. Джекс занялся своими делами при этом ведет он себя так, как будто в произошедшем нет ничего необычного. "Вот же удав бесстыжий. Хоть бы чем помог" - фыркает Алан. Джекс только ухмыляется в ответ, развалившись на диване. Джексон советует не заниматься ерундой и позвонить матери Джеси. Все равно в итоге обратятся к ней. Она и более опытная ведьма, и связи есть, да и Криса подготовит к тому, что на его территории теперь 2 стаи, причем идентичных друг другу.
Стайлз в шоке, что его мать жива. И тут выплывает, что их миры расходятся именно в этой точке. Здесь вместо матери у Стайлза погиб отец. Это случилось потому, что группа бандитов решила залечь на дно в Бикон Хилз, а не проехать город, как в их реальности. Бандитов раскрыли. Они снова пытались бежать, но были вынуждены прятаться в небольшой больнице городка, где взяли в заложников медперсонал и больных. Джон Стилински отправился туда как переговорщик. Он уговорил отпустить детей. Уже будучи внутри смог уговорить, разрешить медперсоналу помочь больным и перевязать раненых, тех, кто пытался оказать сопротивление. Среди "подстреленных" был и Крис Арджент. В тот день в больнице была вся их маленькая семья - Элисон неудачно упала с дерева и повредила ногу. Крис как раз пришел, забрать свою жену с дочкой, когда все началось. Он же первым и пострадал, пытаясь оказать сопротивление, что бы дать время жене увести дочь. Своей жизнью по сути он был обязан Стилински. Еще бы немного и охотник умер бы от потери крови. Но он выжил. Единственный кто выжил, из оставшихся заложников. Когда преступники поняли, что им не сбежать, они взорвали больницу. Крис Арджент уцелел потому что бандиты положили его у дальней стены, уже потерявшего сознание от потери крови. Они отнесли его подальше умирать. А он выжил. Чудом, как говорили СМИ. Собственно СМИ только и говорили о нем и офицере Стилинском, погибшем при исполнении. Джона наградили орденом посмертно. Джон спас жизнь многим детям. Спас Элисон. А его жена спасает самого Криса. Она ведьма и решил во что бы то ни стало спасти хоть кого-то из тех, кого защищал ее муж. Крис умирал, но с помощью магии выжил. Лаура забирает к себе Элисон и Криса. Девочка очень привязывается к ведьме. Когда отец Криса пытается забрать сына оттуда выплывает, то, почему так резко улучшилось здоровье самой Лауры, хотя до этого у нее подозревали рак. Но при последнем обследовании ничего не обнаружили. Оказалось, по наводке Джареда, Виктория (жена Криса), провела ритуал, который убивал ведьму. Со смертью Виктории закончилось и действие самого ритуала. Крис в шоке. Особенно когда его отец попытался убить Лауру, при этом едва не убив детей. Джаним защищаясь обнаружил свои силы, чем спас и себя, и Элисон. Крис срочно собирает вещи и все четверо покидают город. Они вернутся почти через 8 лет. За это время фиктвный брак между Крисом и Лаурой (они притворялись мужем и женой) станет настоящим. Джаним будет воспринимать Элсон как сестру, а Криса, как отца, хотя и будет звать его по имени (так он своеобразно отдает дань памяти Джона и не дал матери почувствовать себя виноватой, что сын Джона будет звать отцом другого. Свою фамилию Джаним сохранил по той же причине). Маги скрывают свои настоящие имена, так как зная истинное имя человека его можно подчинить. Если маг называет тебе свое имя - это высшая мера доверия. Это по сути то же самое, что вверить свою жизнь в руки другого человека. Крис знает настоящее имя Лауры. Как знает и имя Джаним. Джеси сам назвал его ему. Джексону он также открыл свое имя. В свою очередь Джекс сохранил в себе частичку канимы, которая считает хозяином именно Джанима. Крис обучал охотничьему ремеслу именно "Стайлза", и в куда меньшей степени Элисон. Она ни разу не была на охоте. Крис и Джаним помогали стае Дерека разобраться со стаей альф. У Криса договор со стаей Хейла. Арджент был совсем не рад тому, что Элисон будет встречаться с оборотнем. Но разрешил потому что Джаним пообещал присмотреть. Он теперь частый гость стаи, после истории с канимой и становления парой Джексона-волка.
Звонок домой. Трубку взял Крис, а не мама Стайлза. Диалог. Фраза типа, у нас тут кое что случилось. Ты только не волнуйся. /пауза, в течении которой лицо Стайлза вытягивается, стоящий рядом Джекс тихо ржет/Она не беременна! Да, если Элисон залетит до 20, я сам лично оторву Скоту все, что телепается! - Джексон уже ржет в голос. Элисон-из-этого-мира возмущенно кричит в ответ, что если решит завести ребенка это будет решать она сама а не ее отец и брат-тиран. "Я даже на свидания под твоим контролем ходила! Странно что у меня вообще парень появился, с такими надзирателями." Судя по спорам эта тема уже не раз обсуждалась и все доводы друг друга оба знают, но по прежнему не сдаются.
Расписываются отношения Джанима и Джексона, Джанима и Криса. Разница между двумя Стайлзами большая. Этот Стайлз по популярности только немного уступал Уитмору. Он барабанщик в группе. Стильно одевается (а ты попробуй сказать Джексу нет, когда дело заходит о престиже и внешнем виде его пары. Терять своей позиции Джексон не намеревался, а только умудрился ее укрепить. Многие и вовсе думают, что Джексон и Джесси просто прикалываются.). А еще Джеси чертовски обаятелен. У него нет СДВГ. На него мало повлияла смерть Джона. Они никогда особо не были близки. Стилински много времени проводил в участке. Крис стал куда лучшим отцом. А вот каноничного Стайлза смерть матери сломала. Джаним обучает Стайлза магии. Вся библиотека собранная в доме охотника и ведьмы в полном распоряжении подростка. Восторженного Стайлза теперь оттуда и за уши не вытащить. На выходные все желающие поехали с Крисом пострелять из лука или ружья по мишеням.

@темы: идеи

---

Хочу такой фик

Стайлз Стилински самый молодой, гениальный и наверняка немного чокнутый преподаватель в Университете. Хотя у всех свои тараканы. Гиперактивность и не снижающийся уровень радостного оптимизма Стилински смотрятся мило. Попасть к Стилински в группу сложно, но если уж вы этого добились то скучать вам точно не придется. Готовьтесь к тому, что весь мир станет выглядеть иначе. Но в этом году все пошло по новой схеме. Вместо студентов Стайлзу предложили позаниматься год с выпускниками школы. И неожиданно для всех он соглашается. Стилински любит все новое, яркое, интересное. Неужели он отказался бы поучаствовать в эксперименте? Да ни за что! Другое дело готова ли школа к такому "феерверку"?
Дерек Хэйл, выпускник той самой школы и того самого класса, которому повезло попасть в программу. Сначала Стилинский, который совсем не тянул на профессора из крутого универа, скорее на студента раздолбая, устраивает из их уроков нечто непонятное. Потом он пытается еще и учить их уму-разуму. Дерек решает проучить препода, а лучше вообще его выжить. И вот тут то оказывается что Стайлз не такой дурак и простофиля. Он легко обходит ловушки Дерека, выставляя в дураках сами шутников. При это шутливая маска клоуна приподнимается и Дерек с удивлением понимает, что Стилински ведь совсем не дурак. К тому же хитер и изворотлив по необходимости. Только использует это не для достижении личных благ, а для игры. Дерек начинает интересоваться ним больше. И влюбляется. Он начинает строить планы по завоеванию. И вроде сам Стайлз ему симпатизирует, но держит на расстоянии, не подпуская близко. Дерек решает, что это из-за преподавательского этикета, но тут как снег на голову сваливается парень Стайлза - некий Джексон Уитмор.
Хочу злящегося и ревнующего Дерека. Джексона-адвоката, который вовсе не стал белым и пушистым няшкой, но вот чем-то его зацепил жизнерадостный Стайлз. И вроде бы их вместе сложно представить, а живут на удивление хорошо и дружно. Острые углы от Джексона, он мучается виной, Стайлз же сглаживает это, прощает или не придает такого большого значения как Уитмор. Но бывают моменты когда Стайлз впадает в уныние и тут его уже спасает Джексон. Стайлз подростковая влюбленность Дерека. Джексон и Стайлз пара.

---

просто так поток слов

я задыхаюсь. небо в крови
молчи
я улыбаюсь. крики срываясь
летят с высоты
молчи
сколько раз повторялось
сердце ломалось
молчи
даже однажды вставши с колен
снова ломаться
что бы подняться
молчи
стоя за дверью уши закрой
крик невозможен крик бесполезен
он не спасает
молчи
кутаясь в теми
отбросив сомнения
холодный клинок обнажи
и молчи
пальцы устали от холода стали
только сильнее ладони сжимай
молчи
прячься скрывайся готовясь удар нанести
больше не бойся, больше не кайся
кинжал поднимая
из тени по цели
бей без вины
слушая крики когда-то предавших
смотри и запомни
молчи

---

Мордред/Мерлин, мпрег!, Кросовер с ГП (основатели)

Мордред жив. Артур тоже, но он проиграл войну. Мерлин попал в руки к Мордреду. И он лишен магии. Мерлин личный пленник Мордреда. Друид хотел убить мага, но потом в его голову пришла одна идея. Мордред гей, женщины никогда не привлекали его в сексуальном плане. Хотя это и не мешало чувству влюбленности. Женщину было легко боготворить, возводить невидимый пьедестал. А мужчиной хотелось обладать. Но ранее у Мордреда н было такой возможности. Только однажды, он овладел другим парнем, еще толком не понимая чего хочет, под действием агрессии. Парня он лишил речи, а ночью его принесли в жертву. Но Мордред запомнил это чувство владения, превосходства, власти над другим человеком, над мужчиной. И теперь он хочет повторить. Мерлин не идеал красоты, но у него неплохо тело. Как того мальчишки. И он маг. Пусть и бывший, но величайший и сильнейший маг Альбиона. Овладеть ним. О, только от одной мысли по телу проходит дрожь возбуждение и злорадное веселье. Мордред увозит мага в свою крепость. Там мало слуг и все преданы Мордреду. И там весьма подходящие для планов Мордреда подземелья.
Первые время Мордред просто берет то, что хочет, удовлетворяя свою жажду. Но... это Мерлин. Чертов Мерлин, к которому Мордред не может относиться холодно или отстранено. Он не может не вызывать эмоций. Ни тогда в начале их знакомства и прощании в детстве, ни позже, при новой встрече. Мерлин сломался. Он не хочет жить. А Мордред видя его потухший взгляд и апатию вдруг выходит из себя. И как на зло вспоминается как Мордред смотрел на Мерлна в начале. Как по детски хотел его заполучить себе, что бы эти тонкие пальцы зарылись в его волосы, что бы он стоял за спиной Мордреда, стоял на его стороне, был предан ему. Что бы принадлежал ему. И потому так остро и обидно было когда Мерлин поступил иначе, когда выбрал другую сторону. Это было предательством. И Мордред не смог простить того, что Мерлин не его. Но нет, теперь Мерлин никуда не денется. Теперь он полностью во власти Мордреда.
Разобравшись наконец в себе и своих желаниях, Мордред успокаивается. Теперь он твердо уверен в своих желаниях. Он получит все что хочет. /дальше отношения как в этой манге, обязательно читать, образы оттуда / Мордред больше не калечит и не насилует Мерлина. Он берет его силой, но маг возбужден. Мордред доводит его до такого состояния, насмешливо заботливый и безжалостный в своем стремлении идти до конца. Это унизительно. Чего стоит только подготовка, когда друид очищает кишечник мага. Почти пытка - Мордред никогда не жалеет травяного настоя, что бы промыть кишечник своему пленнику. Своей игрушке. А когда Мерлин начинает получать удовольствие во время секса то ненавидит уже и Мордреда и себя. Особенно себя. Ненавидит и презирает. Еще и эта странная забота Мордреда. Друид не дает Мерлину умереть от голода, а убить себя иначе нет возможностей - рядом нет ничего колюще-режущего, а цепь слишком короткая, что бы задушить себя. Время идет и никто не спасает Мелин. Мордред весело поделился, что Артур снова собирает своих рыцарей и собирается отвоевывать свои земли. Ему и дела нет до исчезнувшего слуги. Бесполезного слуги, который лишился даже своей магии.
Мерлин не знает сколько прошло с тех пор, как он оказался во власти Мордреда. Когда его перевели в новые покои, кажется была зима. Они почти похоже на нормальное жилье. Даже более удобные чем та коморка, в которой когда-то жил Мерлин в Камелоте. Но он по прежнему был узником. Мордред не запирал тяжелую дверь. Он даже дал Мерлину сбежать. Только для того, что бы маг окончательно понял, что сбежать невозможно. Вокруг были только скалы и тянущиеся до горизонта снежная пустыня. Мордред выждал пока маг выбьется из сил и тогда подобрав замерзшего мужчину. Мерлин умудрился зайти достаточно далеко. Упрямец. Всегда ним был. Мордред прижимал его к себе бессознательного Эмриса, лежа вместе с ним в санях, под меховыми шкурами. Перед этим он стянул с мага верхнюю одежду, что бы было легче согревать беглеца. Чувствуя исходящий от Мерлин холод Мордред думал только о двух вещах. Лишь бы Эмрис не умер. И что после этого побега, маг наконец успокоится, поняв тщетность своих попыток. Между тем волчья упряжка все набирала скорость, неся их в обход скал к дому.
Мерлин плохо запомнил зиму. Только первый день в новой темнице, с королевскими удобствами, белую пустыню, беспощадно жалующий ветер и холод, а потом и испепеляющий жар, крутивший мышцы, как заправский палач, но куда медленнее - не иначе смакуя чужую, тягучую боль. Он не помнил насойчивых холодных пальцев, подносивших зелья к губам, не помнил тихого, успокаивающего голоса, который все в чем-то упрямо убеждал, что-то обещал. Горячка поглотила все воспоминания. Когда кризис миновал и маг пошел на поправку, Мордред перестал проводить дни и ночи напролет, в его комнате.Эмрис восстанавливался долго и медленно. Мордред в это время его не навещал вовсе, с головой уйдя в какие-то исследования, а сиделка Мерлина сбегала от него прочь или отмалчивалась, каждый раз, когда он пытался завести разговор. Но ему хотя бы принесли книги. Ничего связного с магией, но даже так было хоть немного легче. Но вскоре Мерлин настолько изголодался по общению, что даже сам спросил про Мордреда. Служанка ничего не ответила. Но на следующий день Мордред был у него в комнатах. Друид был рассеян и явно что-то обдумывал. Они поговорили совсем немного, но отчего-то в тот раз Мордред казался как никогда человечен. Или это Мерлин к нему привык?
Когда на окрестные земли пришло короткое суровое лето Мордред вывел Мерлина с собой погулять в долину. Это был подарок. Магу даже разрешилось собрать травы для целебных настоек. Мордред с улыбкой наблюдал за оживившимся Мерлином. Эмрис был настолько счастлив, что не скрывал от друида своих эмоций. Он вообще будто забыл о Мордреде на время, так открыто он вел себя. Как будто рядом вообще никого не было и можно было быть собой. Сам Мордред в последнее время беззаботным был редко. Зародившаяся в его голове мимолетная идея превратилась в одержимость и не хотела отпускать. И друид жадно искал пути для ее воплощения. Теперь он все чаще пропадал в лабораториях, а не на поле для тренировок. Но и про них не забывал. Только так он мог сбросить свою ярость после очередного провала. В поисках минул еще год. Мордред даже допустил Мерлина в одну из своих лабораторий, чем обрадовал последнего. Колдовать Эмрис не мог, но он все еще обладал знаниями и навыками во врачевании. На этой почве и сошлись в разговорах. Следом за врачеванием пошли другие темы. Они говорили, а порой даже спорили. Как будто и не было никакой вражды. А в покоях Мерлин уже сам отдавался Мордреду, принимал ласки и дарил их сам.
Одной из их совместных работ были исследования бесплодия и способов борьбы с ним. Мерлин был рад помочь с этим. Тогда он еще не подозревал об истинных мотивах Мордреда. Решение они нашли, но оно было невозможно без магии. Похожая на янтарь, яйцеобразная сфера, с медленно движущимся внутри жидким ядром,которое источало слабый золотистый свет - так выглядело их решение проблемы. "Яйцо" было размером чуть больше перепелиного. "Яйцо" считывало информацию, копируя данные женщины, которой его подсаживали, после трансформируясь и создавая по сути внутри женщины магический кокон-матку, которая уже могла выносить ребенка. Оплодотворение происходило обычным путем. Единственным недочетом было то, что для поддержания кокона нужно было постоянная подпитка магией. Мерлин думал что они продолжат дальше исследования в этом направлении, но Мордрд внезапно перестал допускать Мелина к своим исследованиям. Вскоре они вообще перестали даже вспоминать о нем. Прошел еще почти год. А потом Мерлин понял насколько ошибся.
Это бл обычный вечер, разве что Мордред был куда возбужденным, чем обычно. Он хитро усмехался, был игрив и в отличном расположении духа. Мерлину бы вспомнить, что обычно друид бывал таким когда задумывал проделать какой-то эксперимент, который все никак не получался, но наконец решение было найдено. Сегодня шатен потянул Мерлина в свою комнату. Такое в последний раз было слишком давно. Мордред уже давно обосновался в спальне Мерлина. Свою же превратил практически в рабочий кабинет с мини-лабораторией и только большая кровать еще напоминал об истинном предназначении этой комнаты. На кровать Мордред Мерлина и свалил. Жадно оглаживая мага, друид полностью раздел Эмриса, и почти разделся сам, оставив только штаны. Когда Мордред привязал руки и ноги мужчины к столбикам кровати, Мерлин только постарался удобнее устроиться. Подобные игры Мордред любил, но обычно они длились долго и если не устроиться как надо, будет хуже самому же магу. Мордред велел с утра подготовиться особенно тщательно, а это значило, что друид хочет не просто секса, а поиграть с магом. Мерлин помнил как это случилось в первый раз (короче фистинг, Мерлин в шоке, страх, паника. Мордред его успокоил, пошел до конца, Мерлину понравилось). В это раз все было так же. Мордред подготавливает Мерлина, растягивает его. А потом отрывается от тела мага и ... начинает читать длинное заклятье. Мерлин в смятении чувствует как из под спины начинает веять магией. Мордред начертил пентаграмму под кроватью! Маг не может понять, что происходит, а потом в руке Мордреда он замечает светящуюся золотистым светом маленькую яйцеобразную сферу. Маг в ужасе узнает их с Мордредом разработку. Мрлин бьется в путал, но это бесполезно. Попытка достучаться до друида бесполезна. Маг пытается сжать мышцы, не давая руке Мордреда проникнуть внутрь. Тщетно, он слишком хорошо растянут. Друид продолжает плести заклятье, одновременно с этим глубже проталкивая руку. Мерлин чувствует как внизу живота разливается сначала тепло, переходящее в жар. Он возрастает, скотручивается как пружина, а потом резко распрямляется, вырываясь магией, ослепительным и ударяя режущей болью. Мерлина выгибает дугой и маг кричит, уже не осознавая себя. Магия прошивает его насквозь. Впервые за долгое время он снова ощущает магию, но она не его помощник, не его защита. Нет, сейчас она безжалостно тянет за собой, как бурный поток щепку. Он теряется, не может понять где верх, а где низ и ничего не видит. Перед глазами слепящая белая муть. Магу кажется, что после зрение так к нему и не вернется, навсегда выжженное эти жестоким светом. Мерлин чувствует, как в него толкаются, елозя его телом по ... по чему?... где он вообще находится?... что происходит?... Единственное что он осознает, это как кто-то неведомый и безликий ритмично врывается в его тело. И Мерлин не может ничего сделать. Его тело такое тяжелое. Как и его сознание, которое проваливается во тьму, такую же мутную, как и свет.
Приходя в себя первое, что Мерлин понимает это то, что его крепко обнимают и баюкают как маленького, ласково нашептывая слова утешения, а он сам ноет на одно ноте. Следующее, что он чувствует, это тянущая боли внутри. Теперь Мерлин уже вскрикивает и переходит на скулеж осознанно. Рука Мордреда сжимается сильнее, другой он осторожно, круговыми движениями массирует живот мага. От этого боль понемногу утихает. Мерлин почти кожей чувствует удовлетворенность и радость Мордред, и за это хочется его ударить. За то, что он сделал. Но у Мерлина нет сил. У него совсем нет сил. Все на что хватает бывшего слугу короля, это бессильно плакать.
- Ну, ну, маленький. Все хорошо. Боль скоро пройдет. Потерпи немного. Ш-ш-ш-ш...
-Зачем ты это сделал? Зачем ты это сделал со мной? - отчаянно хрипит Мерлин. - Зачем?!
-Потому что я так хочу? Потому что я давно это планировал? И все исследования... - Модред тихо засмеялся - И ты сам мне помогал. Мне осталось только найти способ приспособить Сферу к мужскому организму.
- Я не хочу. Я не буду. Это противоестественно!
Друид больно сжал худое тело мага.
-Нет, ты выносишь его. И я не дам тебе убить ребенка или себя. Только попытайся и я отдам тебя на развлечение пьяным солдатам. Поверь, им будет плевать кого иметь и как сильно они покалечат жертву. Здесь же у тебя есть все, Мерлин. Тебе лишь нужно выносишь этого ребенка. Нашего ребенка.
- Он не НАШ.
Мягкий, довольный смех Мордреда.
- Кому как не тебе знать, что сфера копирует гены носителя. Ты носитель, Мерлин. Ты станешь для него матерью, а отцом уже стал я. Исправь с ним свою ошибку, Мерлин. Искупи то, как однажды предал меня. Или ненавидеть его и создай того, кто превзойдет и Морганну с Моргаузой вместе. А хочешь, он станет королем. Таким королем, которым так и не стал твой обожаемый Артур. Как, ты не знаешь, что твой король прошлого и грядущего топит один город за другим в крови?! Где его хваленое благородство, Мерлин? Где отвага? Он убивает всех от мала до велика. В своей жестокости он превзошел даже Утера. Вот уж, достойная смена тирану и магоубийце. Они жгут всех без разбору, только намекни, что эта или та ведьма. Знаешь, сколько там сгорело обычных людей?
- Ты лжешь.
-Лгу? Нет Мерлин, я не лгу. Хотя видят духи, я хотел бы, что бы это было ложью. Потому что такой участи я бы не пожелаю ни одному магу. Ни одному человеку. Сгореть заживо в огне... А ведь я свое обещание сдержал. Я вот уже 3 года как остаюсь "мертвым" не вмешиваясь ни во что. Не мешаю Артуру. А ты Мерлин? Ты обещал быть покорным и принимать мою волю. Или решил взять свое слово назад?
/пауза/
- Ничего все равно не выйдет. Нужно много магии, очень много, чтобы ребенок выжил. Я своей лишился. А ты не достаточно силен, что бы продержать сферу 9 месяцев.
- О, а вот здесь и кроется главный сюрприз Мерлин. Твоя магия никуда не ушла. Ты просто не можешь ее больше использовать, но она по прежнему с тобой. И дитя будет тянуть ее, а я вам буду помогать по мере необходимости. И... если ты будешь хорошо себя вести я покажу тебе Артура. И остальных твоих друзей.

Догадки Мордреда оказались верны. Ребенок действительно тянет магию Мерлина. И он это неожиданно чувствует. Но малыш оказался куда сильнее, чем предполагал Мордред. На шестом месяце Мордред уже не покидает Мерлина на долго. Ребенок становится беспокойным, когда отца рядом нет. И Мерлину тяжело даются такие моменты. Он прячется от этой ноющей боль в крепких руках Мордреда. Сам же мятежный принц хоть и отдает все больше маги ребенку, выглядит счастливым.
- Стильный, шельмец, будет. Да даже если и девочка, все равно великой колдуньей станет. Посильнее тебя Эмрис. - хохотнул почти с восхищением друид. А Мерлин только устало прикрывает глаза, позволяя кудрявому мужчине водить по своей, натянувшейся на животе, коже. Это приятно и Мелин уже не возражает. Но маг по прежнему не понимает, что такого красивого в этом находит Мордред, ему самому кажется, что это выглядит уродливо Противоестественно. А друид меж тем пользуется каждой возможностью полюбоваться на голого Эмриса. Маг краснел, бледнел, кутался в простыни и теплые шкуры, принесенные Мордредом специально для мага, но только сильнее веселил друида.
Свое обещание друид сдержал. Уже будучи с большим животом, Мерлин отправился вместе с Мордредом порталом в Авалон. Перед этим, магией и с помощью одежды Мерлин изменил голос и внешность так, что бы сойти за женщину. Первым Мерлин увидел Арура. Он возвышался над толпой, стоя на помосте, вокруг стояли рыцари. Мерлин был так увлечен рассматриванием своего бывшего короля, что не сразу сообразил, что здесь за сборище. Когда же он понял, с его губ сорвался потрясенный вздох. Они попали на казнь. Казнь магов. Мерлин со все возрастающим ужасом наблюдал как к кострам тянут женщин, даже девочек. На их телах Мерли с омерзением и ужасом видел следы побоев и насилия. Видел их затравленные взгляды, полные страха и унижения. У кого-то в глазах пылала только ненависть. Их вели на казнь, поруганных и обесчещены. Одну девушку, две другие просто волокли, потому что несчастная не могла идти сама. Сквозь порванные лохмотья, Мерлин видел на ее грязных ногах, потеки крови. Поруганные и обесчещенные. Среди них шли двое детей. Один возрастом как Мордред когда-то в далеком прошлом, а второй и того меньше. Мальчик постарше шел гордо вскинув голову, а идущий рядом с ним, ревел от страха. Но Мерлин видел, что и старший мальчик боится. Боится так, что его сердце готово из груди вырваться, но он будет сильным и храбрым для брата, который так отчаянно хватает его за обрывок рубашки.
Мерлина затошнило. Ребенок в утробе неспокойно задвигался, пиная "мать" изнутри. Глашатай зачитывал обвинение со свитка, стоя на помосте, рядом с безжалостным королем. А Мордред, на которого Мерлин оперся без сил, шептал на уху магу, о том, что только в трех из приговоренных есть магия. В ушах звенело. Дурнота снова и снова подкатывала к горлу, сколько бы Мерлин не сглатывал. Это какой-то кошмар. Почему Артур ничего не делает? Почему он допускает подобное? Почему он...
- На костер их! - властно приказал король.
Толпа качнулась, радостно взвыла, улюлюкая. "Ну разве они не омерзительны?" - шепнул на ухо Мордред, покрепче перехватывая ослабевшего мага. Женщины кричали и визжали, солдаты пихали и били их, волоча к костру. Мерлин чувствовал, как земля уходит из под ног.

/появление потрепанного Гавейна, он пьян и ему сейчас и море по колено, поэтому он безжалостно "плюет" правду в лицо Артуру. "Пьянчужку" пытаются увести, но Гавейн не просто так был рыцарем короля. Он стряхивает с себя стражу и продолжает обливать грязью Артура. На Гавейна снова налетают и теперь он не удержался и отлетел в толпу. К ногам Мерлина. Артур смотрит в такие странно знакомое лицо, в глаза полные шока и непонимания, неверия, нежелания верить. " Как ты стал таким Артур? Как ты мог стать таким, мой король?" - бледные губы едва слышно шептали, но Артур слышал эти слова, будто их кричали. Будто это Мерлин говорил. Но это не Мерлин, а беременная женщина, так похожая на него. Но чем больше Артур на нее смотрел, тем отчетливее видел своего слугу.
- Кто ты? - все тот же властный голос. Только более холодный. Слишком больно вспоминать про Мерлина. Слишком... стыдно. Как бы Артур смотрел ему в глаза, появись он тут. Как бы смог объяснить, то, что происходит. То, что он делает.
- Кто ты? - снова повторяет король
- Мерлин - едва слышно выдохнул маг.
- Мерлин?!
- Мою жену зовут Мерелин, король. А мое имя пожалуй даже не стоит и называть. Его ты бы не смог забыть никогда. - насмешливо говорит мужчина, стоявший до этого за спиной "Мерелин" и стаскивает с лица шарф, прикрывавший до этого нижнюю часть лица друида.
- Мордред! - тут же узнает Артур, рыча и хватаясь за меч.
- МОРДРЕД! - яростно кричит ему в ответ друид.-МОРДРЕД!
В руках друида материализуется посох. Широкий взмах и половину стражи сносит прочь. Мордред в ярости, он зол как никогда. А еще он хочет спасти детей. И только это, да беспомощный Мерлин еще держат его в узде, не давая ненависти поглотить и унести за собой. Не давая превратить площадь в кровавое побоище.
- Ты хотел исправить несправедливость, Гавейн? Так помоги нам спасти этих детей.
- Нет, всех, не только магов. Всех. - выдыхает Мерлин. Мордред орудуя посохом, лишь на миг оборачивается на мага, но тут же возвращается к бою.
- Мы не сможем спасти всех.
- Мы спасем всех. - и то, каким голосом это сказал Мерлин не дает усомниться в его словах. Словно в них сама магия, словно он поворачивает колесо судьбы, как хочет и оно нехотя подчиняется. Магия окутывает Мерлина. Мордред почти слышит как скрипит и стонет, медленно разворачивающееся колесо. Магия хлещет из Эмриса. Куда более сильная чем когда-либо раньше. И люди видят, как беременная женщина, до этого едва не терявшая сознание от страх, сейчас словно возвышается над всеми ними, воплощением укора самой земли, самой сути Авалона. Как судья, как несущая кару длань. Ее фигуру окутывает нестерпимо яркий свет, а потом магия вырывается из нее вместе с криком горя, отчаянья, ярости. Криком сотен матерей, потерявших своих детей, сотен поруганных женщин и детей объятых огнем. Много, много лет потом горящие гневом глаза, немым укором будет преследовать всех участников событий. Гавейн успеет разрубить веревки на двух столбах, сдирая от туда несчастных девушек, а Мордред прикроет его от удара мечем в спину и Мерлин перенесет их всех в замок. Что бы тут же упасть на пол, воя от боли, обхватив себя за живот. Мордред подхватывает тяжелого Мерлина и тянет к своим покоям, где находятся все его зелья. Там уже суетятся испуганные служанки, которыми командует ведьма Бренна не раз принимавшая роды. Женщине на вид где-то лет 40, но Мордред знал, что она намного, намного старше. Благодаря своим познаниям в целительстве и магии,она не давала своему телу состариться. Бренна помогала Мордреду следить за здоровьем мага и ребенка. Ведьма тут же начинает отдавать распоряжения. А Мордред пытается успокоить мечущегося по постели Мерлина. Он воет и плачет от скручивающей внутренности боли.
Мордред видит в проеме Гавейна и зло прогоняет его прочь, но потом опомнившись приказывает одной из служанок позаботится о гостях. Пусть их поселят в восточном крыле.
У Мерлина преждевременные роды. Вернее, если не спровоцировать их, то и Мерлин и ребенок умрут. Но Мерлин не подготовлен к этому. Да и сам Мордред тоже. Он только собирался варить необходимые зелья. К тому же, Сфера расположилась в слепой кишке, изменив ее клетки под себя. Поэтому путь который придется пройти плоду, длиннее обычного родильного канала, а мышцы сфинктера слишком сильные и тугие. Без должной подготовки Мерлин просто порвет себе там все. Малыш защищен сферой. То есть он родится "в рубашке" , которая будет на самом деле магическим коконом. Но ему нужно помочь.
Ведьма в отличие от магов готовилась к этому событию с самого начала. Она командует перенести мага на специальное кресло. Мордред дико смотрит на нечто, напоминавшее ему кресло для пыток, но ведьма злится и прикрикивает на глупого друида. Им нудно как-то зафиксировать Мерлина, что бы он не навредил себе и ребенку. Это не женские роды, здесь все сложнее.
Мордред укладывает Мерлина в это кресло, а его ноги кладет на специальные высокие вогнутые держатели. Ведьма тянет мага на себя, заставляя полностью улечься спиной на кресло. Мерлин все порывается снять ноги с подколенников и слезть с чертового кресла, на котором он отрыт высь на показ. Ему стыдно и страшно. Но боль накатившая новой волной скручивает мышцы. Мордред бледный, испуганный, стоит у изголовья обнимает и гладит Мерлина, позволяя с силой вцепляться в себя. Мерлин сейчас ненавидит его и хочет убить. Или сделать так же больно. Это все из-за Мордред. Из-за его эксперимента. Боль снова жгутом полоснула по животу. Маг воет и кусает со всей силы Мордреда за подставленное плечо. Друид вскрикивает от боли, но его спасает то, что на нем куртка из плотной кожи.
- Дай ему что-то, что бы мог прикусить. Не хватало, что бы он еще язык себе откусил. - недовольно бросает Бренна, моя руки в принесенном тазике с теплым травяным настоем. Служанка принесшая его, стоит в стороне. Она боится даже повергнуться в сторону, где расположены два колдуна. Ей страшно. Так страшно, что она почти готова упасть в обморок. Но гнева ведьмы-знахарки она боится больше. А если Бренна ее еще и выгонит из учениц?! И пухлощекая Хельга подбирается, пытается не слушать стонов мастера Мерлина, пытается не трястись от страха и желания забиться куда-то в уголок, накрыв голову одеялом и зажав плотно уши. Ведьма ведь предупреждала, что так будет, но страшно. Как же страшно. А мастер Мерлин сначала тихо стонет сквозь зубы и мычит, но потом начинает кричат рыдая и воя во все горло от боли. Девушка все так же смотрит в другую сторону, уперев невидящий взгляд в стену и дрожит всем телом, плача от страха. И только четкие, твердые команды ведьмы еще держат ее испуганную душу в теле. Особенно те, что обращены к ней.
Бренна наконец заканчивает с подготовкой. Мордред шепчет давно сочиненное ним заклинание и вот по руке ведьмы, от кончиков пальцев до локтя, растекается тонкая серебристая блестящая пленка. Она маслянисто блестит и движется словно поверхность воды. Эта "перчатка" не даст пройти руке сквозь золотистый кокон, в которой рос ребенок. Бренна начинает разминать мышцы заднего прохода. Сначала немного, что бы расслабить. Потом она промоет кишечник, а затем придется просунуть руку во внутрь, что бы плотно закрывшиеся стенки в месте переходя слепой кишки в прямую, снова разомкнулись, давая возможность вытащить магический кокон с ребенком. Наконец Бренна начинает вводить руку. Мерлин дергается, пытаясь уйти от проникновения, но Мордред крепко держит плачущего от боли и стыда мага. А ведьма осторожно, но настойчиво продолжает проталкивать руку, сквозь непослушные мышцы, разминая их, готовя растянуться еще сильнее. Мерлин дышит как загнанная лошадью и такой же взмыленный. Мордред уже и сам не рад, что затеял все это. Лишь бы с Мерлином все было в порядке. Найдя наконец нужное месть, ведьма довольно усмехается и командует друиду держать мага сильнее. Она начинает читать заклинание. Сросшиеся стенки неохотно расцепляются. Мерлин тут же весь напрягается, крича, инстинктивно стискивая мышцами руку Бренны, пытаясь защититься, уйти от боли. Но боль идет изнутри. И маг дергается не помня себя. Но это как раз и несет опасность. Если он дернется слишком сильно, Бренна может повредит его изнутри. Мордред наваливается на грудь мага и надавливая рукой на сгиб ноги у самого живота, заставляя перестать дергаться. "Это только начало." - думает Бренна. Она знает что мужское тело мало приспособлено к такому, знает и то, что мужчины не могут выдержать той боли, что сопутствуют родам. Но у мага нет другого выхода. Хорошо хоть ребенок маленький. Недоношенный. Выживет ли вообще? Ведьма шепчет заговори, стараясь облегчить боль колдуна, помочь ему. Руки у Бренны маленькие, миниатюрные даже. И сейчас это очень кстати. Иначе ничего бы не вышло. Она осторожно, с помощью магии, просовывает свою ладонь в узкий только раскрывшийся проход отделявший изменившуюся слепую кишку с коконом-маткой внутри. Проскальзывает по влажному, живому боку. Бренна чувствует как плотный, непробиваемый для ее руки в серебристой "перчатке", часть кокона устраивается на ладони. Ведьма еще сильнее сосредотачивается, продолжая шептать творя свою магию. Тонкие нити тянутся от ладони, осторожно оплетая кокон. Закончив ведьма командует тужиться. Командует так, что невозможно ослушаться ее повелительного голоса. И мокрый от пота и напряженный как струна Мерлин слушается. Одновременно с ним Бренна начинает медленно тянуть руку назад к себе, растягивая нити, но не отрывая их от кокона. Для Мерлина будет слишком больно проталкивать сквозь первую преграду одновременно и плод и руку Бренны. Она поможет ему иначе. Пока маг пытается протолкнуть ребенка мышцами, она осторожно натягивает нити, притягивая плод к раскрытой ладони. Женщина должна действовать синхронно с магом. Когда он тужится, она - тянет. Когда им это наконец удается и плод проскальзывает вперед, ложась на ладонь ведьмы, Мерлин практически без сил. Он тяжело дышит и все его лицо мокрое от слез и красное от натуги. Но у него совсем мало время на отдых. Магическая пуповина, не обычная. Здесь время многое решает. Если она перестанет выполнять свою функцию, то ребенок просто умрет.
Бренна снова приказывает тужится. Мерлин стискивает зубы и мотает головой, а потом дрожащим голосом говорит, что больше не может. Бледный, почти посеревший от страха Мордред смотрит на ведьму большими испуганными глазам и не знает, что делать. Сейчас он как никогда похож на испуганного мальчишку. Он и есть испуганный мальчишка.
Друид уже не столько держит Мерлина, сколько цепляется за него сам. Мордред даже не замечает как посинели его пальцы, в которые вцепился мертвой хваткой Мерлин. " Мальчишки. Глупцы!" - злится ведьма. - "Натворили дел, а Бренне за них расхлебывать. Ну, ничего. У меня и не такие плясали. Сильнейшие маги Альбиона. Два идиота, вот они кто!" И тут ведьма почувствовала, как сознание Мерлина начало бледнеть, угасая. Не дай бог потеряет сознание! Тогда ребенок точно умрет. И Мерлин вместе с ним. Времени совсем нет.
- Что стоишь, хлопая глазами?! Вливай в него магию, а то совсем плох. Натворил дел, так исправляй. Ну же! И по щекам его похлопай. Нельзя что бы он сознание потерял. - велела Бренна. А потом уже очнувшемуся Мерлину повторила свой прошлый приказ тужиться, на этот раз подкрепив его магией. Сейчас мальчишка ослаблен и слишком открыт. Легко поддается внушению.
Теперь дело шло куда быстрее. Стенки были более эластичными и Бренна даже позволила себе ускорить темп. Доведя плод по сфинктера, ведьма принялась поспешно еще больше растягивать кольцо мышц. Нельзя что бы они сдавили слишком сильно малыша, как бы не повредили его. Последний рывок и наконец ребенок выскользнул из тела. Мерлин снова заплакал, но уже от облегчения и радости. Он даже измученно улыбнулся. Наконец-то все. Этот ребенок едва не разорвал его пополам. Он измучен, устал и весь низ его тела ноет, как будто его засунули в пышущие жаром угли. Маг обессиленно откинулся на спинку кресла. А ведьма между тем подозвала Мордреда. Друид на негнущихся ногах подошел к ней. В руках ведьмы, поверх светлой ткани лежал младенец, заключенный в полупрозрачный источавший золотистый свет мешок из натянутой кожи. Сфера вся была вымазана в кровь.
- Рви "рубашку". - скомандовала Бренна.
- Что? - выдавил бледный как простыня друид. Он явно не понял, что от него хотят. Ведьма раздраженно смерила мужчину взглядом и пояснила:
- Магической кокон разорви. Я не смогу, только ты. Или может еще Мерлин, но у него сейчас нет сил. Рви! Иначе ребенок задохнется.
Мордред поспешно выполни требуемое. Кокон на ощупь горячий, живой и слизкий. Мага передернуло. Ведьма тут же отпихнула бедром мага. Дальше она продолжила сама. Вынула тельце, переложила на ладонь как нужно и похлопала аккуратно по спинке. Ребенок чуть дернулся и тут же надрывно заревел белугой.
- Хельга, воды и полотенце мне.
Ведьма ловко управляется с мальцом. Обмывает его, пеленает. Уложив в специальную кроватку, принимается за Мерлина. Приводит его в порядок. Помогает спустить ноги с подставок. Модред подхватывает обессиленного мага и переносит его в соседнюю комнату, где уже для него готова кровать, а рядом колыбелька сына.

Для мальчика находят кормилицу. Мерлин злился на Мордреда несколько дней, но в итоге Бренна быстро поставила обоим мозги на место. Мальчика назвали Салазар. А их родовое имя теперь будет Слизерин. Мерлин не хочет уступить. Он считает, что Рейвенкло звучит лучше. Они спорят долго, но в итоге решают, что выбор будет за Салазаром, когда он подрастет. Гавейн знает немного измененную историю. В ней Мерлин был превращен в девушку, и вернулся в свое тело только теперь. Правду он узнает гораздо позже. Спасенные магами остаются в крепости. К несчастью, одна из девушек покончила с собой, не пережив того, то ней сделали. Мерлин учит их магии. Пусть пока он может только излагать теорию, но даже так, его опыт бесценен. Мордред снова ударился в исследования. Теперь он ищет способ для Мерлина снова колдовать. И находит. Магические посохи. От них идея переходит к волшебным палочкам, хотя ни Мерлину ни Мордреду они не подходят, они слишком сильные маги. Помимо них были еще перстни и медальоны, способные накапливать силу. Мордред и Мерлин решают, что будут бороться с Артуром своим методом. Мордред предлагал просто убить короля, но Мерлин указал на то, что кроме Артура есть еще множество других. Вспомнить только толпу на казни. И они решают, что будут искать и забирать детей магов. В поисковые отряды вызвались Гавейн и несколько женщин из тех, кто был сильнее духом и смогли пережить случившееся. Позже к ним добавился и сам Мерлин, когда Салазар вырос.
Одним из спасенных мальчиков был Годрик Грфиндор. А вот второй мальчик оказался и не мальчиком вовсе. А кузиной Годрика - Пенелопой Пуфендуй. Пени и хохотушка Хельга быстро сойдутся. Да и Годрик буде к Хельге тянутся, а через несколько лет сумеет убедить целительницу стать его женой. И 9 лет разницы между ними не станет преградой. Годрик уважал и по своему любил свою жену. Вот только его вечным наваждением останется изящный, быстроногий и красивый Салазар. Язвительный, непокорный, соблазнительный Салазар. Недостижимый, надменный, холодный. Когда-то они были лучшими друзьями. Но Салазар уйдет от них, не простив того, что посчитает предательством. Салазар был слишком похож на своего отца. На Мордреда. Он так же не шел на компромисы, так же хотел все или ничего. Не в пример своей сестре Ровене, которая пошла в "мать" - Мерлина.

/негодование Мордреда, когда он узнает, что дело с родами можно было решить иначе, а не заставлять так мучатся мага. Можно было просто вырезать слепую кишку, как при аппендиците. Но ведьма возразила, что тогда Мерлин больше не имел бы возможности родить снова. А Морред захочет ребенка снова. Их с Мерлином ребенка. " Я никогда не заставлю пройти его через это снова!"
- Ошибаешься, Мордред. Ты захочешь. А когда ты чего-то хочешь, ты находишь любые пути, что бы получить это.
Через несколько лет Мордред действительно захотел еще одного ребенка и снова возобновит свои исследования. И в конечном итоге даже сумеет уговорить Мерлина. Правда для получения согласия ему пришлось почти погибнуть. Но испугавшийся за него маг, был согласен на все. Забавно, а ведь этот случай Мордред как раз и не планировал. Он на самом деле едва не умер./



Бренна (Brenna) – ворона (кельтское имя)

@темы: идеи

---

merlinfest.diary.ru/p169339408.htm - моя зарисовка с Гавейн/Мерлин

---

Так как все равно никто ничего не читает, кидаю сюда. Очередная Идея

Гидра - организация охотящаяся на плохих парней. И попутно выполняющая чьи-то заказы (убийства, кражи), но далеко не все.


Стайлз. Он так себя называет. Никто не знает правда это или нет. Хотя никто не верит, что это его настоящее имя. Но для них он Стайлз. Потому, что кем бы он ни был на самом деле, они знают только его такого, только Стайлза. Этосочетание букв, больше похожее на прозвище, стало единственно возможным для него именем, единственно правильным. Потому, что больше ни одно имя не могло вместить в себя столько сколько это. Ни одно не могло описать и объяснить все, как это пафосно безумное и наглое - Стайлз.
Возможно Джексон знал настоящее имя Стайлза, но никто не стал бы спрашивать. Ящера слишком быстро научились не трогать лишний раз. Он всегда был как бы в стороне, и казалось даже не обращал на них внимания, просто позволяя существовать на своей территории. Большую часть он был похож на развалившуюся на нагретом солнцем валуне. Так же распластывался на диване, полуприкрыв глаза и замирал в одной позе неестественно долго без движения. Его взгляд даже в человеческом виде порой вгонял в дрожь. Но когда он смотрел на них своими змеиными глазами, не по себе становилось даже невозмутимому Бойду. Только Стайлзу все было не почем. Впрочем, стоит ли удивляться. Это же был Стайлз с его странным восприятием мира. Ему змеиные глаза Джексона безумно нравились. Они были любовниками. Но их отношения тоже были странными. Никто не мог понять как пролегают их границы. Где их действия рассматриваются как дружеские, а где нет. Джексон ничего не говорил, пока Сайлз встречался с одним альфой. Шатен сбегал на свидания к альфе, спал с альфой, проводил с ним свободное время, а потом возвращался и как ни в чем ни бывало плюхался на диван рядом с Джексоном, нагло вторгаясь в личное пространство Ящера. Эти отношения длились почти 2 года. А потом все резко прекратилось. Стайлз просто исчез с поля зрения альфы. Его считали погибшим. Что-что, а эффектно "умирать" Стайлз умел. Бойд внутренне жалел несчастного волка. Он знал как тот относился к Стайлу. Знал, что альфа воспринимал его как пару и многим поступался как альфа, ради их гения. А еще Бойд видел как выглядел волк на могиле Стайлза. Ему было жаль несчастного. Стайлзу было все равно. А ведь до этого Бойд думал, что Стайлз разрывается не вв силах сделать выбор между Джексоном и Аланом. Ведь Стайлз выглядел влюбленным. Все думали что он влюблен. А теперь Бойд вообще был не уверен, что их босс способен хоть на какие-то эмоции. Все могло оказаться ложью и волчьи инстинкты нечем помочь не могли. Поэтому Бойд побаивался Стайлза. Стайлз был непредсказуем и непонятен. Что творилось в его голове? Что от него ждать? Кто они для него? Не будут ли они однажды убиты, только поому что Стайлзу надоест играть в героя и он решит свернуть их проект? Бойд был не уверен ни в чем. И Стайлз порой улыбался так странно, когда смотрел на темнокожего гиганта, как буд-то знал о чем тот думает. Знал, что Бойд ему не доверяет. Как знал и то, что Вернон его предаст. Стайлз словно ждал этого, а потом преподал зарвавшемуся Бойду и последовавшей за ним Эрикой урок. Они вернулись. Не могли не вернуться. Просто оказалось, что других путей у них нет. Вернее нет тех, где они смогут быть собой и иметь хоть сколько-то свободы и безопасности. Стайлз был опасен, но без Стайлза им было не выжить. И они многим были ему обязаны. Хотя бы тем, что он вытащил одного из них из тюрьмы, а вторую из психбольницы, куда Эрику запихнула мать, едва в самом деле не сломав психику дочери. Бойд смирился, Бойд научился жить с чувством висящего над шеей топора, а потом научился и доверять Стайлзу. У него не было иного выхода. Он мог только выполнять приказы Стилински. Потому что других инструкций как жить не было.
Наверное Вернон был рад, что Джексон пара Стайлза. Периодически вместе они выглядели почти обычными. А еще было хорошо, что Стайлз не заинтересовался Эрикой. Не потому что сейчас блондинка была с Бойдом. Нет, просто Эрика была немного влюбленна в Стилински. Даже не так, немного одержима. Бойд боялся, что Стайлз мог просто сломать ее. И сломал бы. Но так случилось, что непонятным образом Эрика пересекла одну из тех самых непонятных запрещенных границ, где начинались отношения Джексона и Стайлза, и куда другим соваться было опасно. И естественно Ящер тут же известил об этом Эрику. Наглядно. Бойд сумел влезть и утащить блондинку. Тогда и начались их отношения. С тех времен Эрика стала побаиваться Джексона. Она больше не повторяла ошибки. Но иногда то с восхищением, с сожалением смотрела на Стайлза. Бойд на удивление не ревновал. Это все давно, что ревновать волчицу к луне. Как бы она к ней не тянулась, луну волчице никогда не заполучить.
Немного легче стало когда радостный Стайлз приволок к ним на базу кудрявого паренька с нервно подергивающимся уголком рта и характерным затравленным взглядом жертвы домашнего насилия. С последним Бойд не прогадал. Айзек Лейхи. Бойд отнесся к нему с уже привычной настороженностью. Стайлз питал слабость к саманным или поврежденным вещам, которые потом чинил по своему усмотрению. Что могло выйти из под руки Стайлза из сломанного Айзека Бойд не очень рвался узнавать. Но к его удивлению, Лейхи стал надежным товарищем. А то что немного псих, так злесь нормальных не было с самого начала. Бойд подозревал что и в нем самом есть какой-то надлом, трещина за котороу зацепился хитроумный Стайлз и теперь крепко держит на привязи. Только если Бойд в свое время пытался сорваться привязи, вырваться на волю, то Айзеку все нравилось. Он был зависим от Стайлза и даже не думал с этим бороться. Напротив наслаждался во всю. Отношения Стайлза и Айзека чем-то напоминали отношение отца и сына, но со своими странностями. Айзеку единственному было позволено со стороны Джексона обнимать и виснуть на Стайлзе. Кудряшка даже мог влезть между этими двумя, прося ласки. Джексон позволял. Когда появился Питер Хейл Бойд вовсе не был удивлен, когда узнал, что Айзек влез в его постель. Питер был старше них, почти как отец Айзека. Нет Бойд не был удивлен, что они стали любовниками. Что Лейхи лег под Питера. Нанесенная отцом травма трансформировалась в нечто другое. Нечто заставлявшее искать Айзека тех, кто мог доминировать над ним, подчинять его. Даже освободившись он остался жертвой. Ему просто повезло что ни Стайлз, ни Питер угрозы ему не несли. Останься Лейхи там, где был и с такими наклонностями Бойд не дал бы и долора, что он бы дожил до тридцати. Нарвался бы либо на садиста, или маньяка, или его бы подсадили на наркоту, сделав шлюхой. Исход один -Айзек сдох бы где-то в канаве. Питер вполне неплохо справлялся со своей задачей, не давая Айзеку свалится в свое безумие.
Бойд любил дни, когда у них не было никаких важных дел, но Стайлз становился дерганым, рассеяным, не способным надолго сосредоточится на чем-то, но продолжающий пытаться это делать. Во-первых, Стайлз с растерянным взглядом выглядел как никогда обычным человеком. При этом он не мог заснуть. Его мозг просто отказывался отключаться, работая в холостую и начиная доводить своего хозяина почти до помешательства. И тогда в дело вступал Джексон. Он наконец отлипал от своего дивана, или монитора, или выползал из мастерской, молча брал непривычно покорного Стайлза за руку и уводил в их спальню. Всю следующую ночь Бойд затыкал уши, тихо проклиная свой волчий слух, но даже так вскрики и скулеж Стайлза доносился до него. Это был особый способ "перезагрузки" Стайлза. Джексон просто доводил его практиески до бессознательного состояния, когда Стилински просто вырубался. Зато на следующий день, а если повезет то и два, Сталза было не видно. А еще с неделю после в штабе было невероятно умиротворенно и уютно. И это было во-вторых, почему Бойд любил эти дни.

Крис знает про деятельность Стайлза и помогает по своим каналам. Собствено такой Стайлз резуьтат воспитания Арджента. Крис женат на матери Стайлза. Эллисон парень воспринимает как сестру. Присматривает за ней. Хотя Верному было не по себе когда он видел как Стайлз следил за сестрой через видеокамеры. Это было ненормально. Стремно. Она не была объектом. Она была сестрой. Она понятия не имела что даже теперь брат контролирует ее жизнь. Маккол был в свое время одобрен Стайлзом. "Глуповат, но предан как собака." - как-то пренебрежительно сказал Стайлз. Джексон сказал, что их считали Бойд по прежнему считал что у Стайлза что-то не то с эмоциями. Или с привязанностью. Вернон предпочитал не думать о том, что они сами тоже находятся под прицельными камер. Лучше не думать иначе и до нервного срыва можно довести Эрике он ничего не говорит.
Вернон не понимал почему Стайлз не хотел вводить Дерека в их организацию. Он казался иддеальным кандидатом. Но они только помогли ему разобраться с Кейт и все. Когда Бойду выпало пообщаться с Хейлом-мл в живую гигант понял почему. Стайлз ощущал угрозу со стороны Дерека. Со стороны альфы, который не станет подчиняться. Который может разрушить систему, нарушив устойчивость конструкции. И неожиданно для себя Бойд не поддержал его. Он не стал тянуть Дерека к ним, не стал пытаться ставить таким образом клинья в колеса Стайлза. Потому что он тоже был в этой повозке и тоже чувствовал опасность. И он отчетливо осознал, что совсем не хотел крушения. Больше не хотел.
Дерек осталза за бортом, но на связи. Он как и Скот был копом. Недурно. Была еще Лидия Мартин. Через нее они получали инфо из правительства. В общение с ней Стайлз чуть приподнимал свою обычную маску странного парня с СДВГ, под которой скрывался вне стен базы. Мисс Мартин Бойду не было жалко никогда. Она была стерва и та еще интриганка. Так что от наблюдения за тем, как Стайлз водит ее за нос, Вернон получал удовольствие. Лджексон понимающе усмехался, после чего вновь утыкался в книгу. Джекс сказал, что они когда-то встречались. Стайлз броде как был в нее влюблен. В первое Бойд верил и подозревал что в смене ориентации Ящера была немалая вина Лидии. А вот во второе не верил вообще. Лидия была лишь очередной игрушкой. Просто когда-то Стайлзу хотелось поиграть в безответную любовь. Лидия подходила идеально.


Айзек - патологоанатом. Бойд - боевик, Питер - оператор, Эрика - боевик, Джексон - оператор и боевик, он очень хорошо разбирается в технике, поэтому на дело выходи редко. Слишком ценен + сам не любит лишний раз покидать базу. Стайлс мозг "Гидры". Он приносит задания.

@темы: идеи

---

Стихи Олега Ладыженский

МНЕ СНИЛОСЬ...

I
Мне снился сон. Я был мечом.
В металл холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здесь ни при чем.

Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.

Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьей и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.

В сплетеньи помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Как то, что было, есть и будет,
Как столп опорный бытия.

Глупец! Гордыней увлечен,
Чего хотел, мечтал о чем?!.
Я был наказан за гордыню.
...Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.

II



Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила -- стары,
Игры, чьи игроки -- мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.

Мне снился обнаженный меч,
Похожий на меня,
И яростно-кровавый смерч
Масудова огня,
И бились о клинок, звеня,
Копыта черного коня,
Что несся на закате дня...
И я кричал во сне.

Мне снилась прожитая жизнь --
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я...
И я кричал во сне.

III



Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое -- чья возьмет? А может быть -- ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей...

Стояли два меча в ручье -- чего ж не постоять?
И отражал, журча, ручей двойную рукоять,
И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух,
И упирались в небеса вершины Сафед-Кух,
Вершины Белых гор...

Но нет мечей, есть лишь ручей -- смеясь и лопоча,
Несется он своим путем, своим Путем Меча,
Сам по себе, один из двух, закончив давний спор,
В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор...

Легенды -- ложь, легенды врут, легенды для глупцов,
А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо,
И нет начала, нет конца у этого кольца,
Как рая нет для подлеца и меры для скупца...

Мне снился сон. Спроси -- о чем? Отвечу -- ни о чем.
Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозой и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем...